— Дениска, да что на тебя нашло?!
— Уна, я ухожу. Твой муж знает о нас с тобой. Он может оказаться здесь в любую минуту. Одевайся, застели постель. Если я не успею уйти, скажешь, что наняла меня, чтобы я научил тебя готовить коктейли. Всё отрицай, поняла?
— Дэн, ты спятил? Тимур уехал в Хельсинки! Он ничего не знает. Посмотри туда. Видишь того прикольного уродца? Тимур подарил мне его только вчера. Стал бы он дарить мне подарки, если бы знал, что я ему изменяю?
Дэн посмотрел на туалетный столик и покрылся холодным потом. Эшу, негритянский божок, дух зла. Если кашасу ещё можно было объяснить горячей любовью Тимура к жене, проболтавшейся, что она пристрастилась к бразильскому коктейлю, то фигурка Эшу (искусно вырезанная из черного дерева, отполированная до блеска) яснее всяких слов говорила, что объектом внимания любящего супруга был Дэн.
Он никогда не рассказывал Уне о своей страсти к Бразилии, к её истории и культуре, к фольклору, музыке, кухне и обычаям этой сумасшедшей феерической страны, где беспечно, как в Вавилоне до строительства башни, уживаются представители всех человеческих рас. (Делиться сокровенным с красивым зверьком, не имеющим понятия о материях, выходящих за рамки животных интересов? Увольте!) Она не могла проболтаться мужу о том, чего не знала. Возможно ли, что муж подарил ей почитаемого в Бразилии божка случайно? Сладкой дурочке, питающей к предметам искусства не больший интерес, чем к бактериям на Марсе? Невозможно. А это значит, что Тимурчик давно выследил Дэна и разузнал о нём всё, что можно было разузнать. А потом начал с ним играть — как кошка с мышью. Кашаса, Уна-Ульяша, Эшу… Бежать не имеет смысла. Тимурчик его найдёт — дома ли, на работе, или у знакомых, но найдёт обязательно. А что потом?
Дэн посмотрел на Уну. Дурочка набросила халат, но, кажется, уже и думать забыла о нависшей над ними угрозе. Вертела в руках статуэтку и развлекалась, как маленькая, пуская солнечных зайчиков. Дэн проследил за зайчиком бездумным взглядом и едва не выругался, заметив блик там, где блестеть ничему не полагалось — на картине, висящей на дальней стене спальни напротив кровати и изображающей какой-то венецианский канал. Камера? Этот извращенец провертел в картине дыру, сунул туда камеру и развлекался, подглядывая за собственной женой и её любовником? Может, он и сейчас смотрит, упиваясь испугом и растерянностью соперника? Так вот почему он уволил домработницу! Убирая комнату, та могла обнаружить его игрушку и испортить игру… Какова же, чёрт побери, цель этой игры?