Любимые писатели — Кнут Гамсун и Айрис Мёрдок. Гамсун, как припомнил Аркадий Николаевич, — типичный реалист-бытописатель. Главный роман, «Плоды земли», воспевает крестьянский труд и патриархальный уклад жизни. Подходящее чтение для приземленного психастеника. Мёрдок Аркадий Николаевич не читал, но пара ее книг у него в библиотеке имелась. Он взял наугад «Дикую розу», заглянул в предисловие. Три поколения рода Перонетт… семейный роман… Все ясно. Та же скучная проза жизни.
Стало быть, никакой ошибки нет. Архипова по всем признакам психастеник. Школа — единственное, что не укладывается в общую картину, но стоит ли на этом зацикливаться? Иногда обстоятельства вынуждают человека идти против собственной природы. Здесь, вероятно, тот самый случай.
Ну что же, психастеники — материал податливый. Работать с ними намного проще, чем с шизоидами или, скажем, ананкастами. Психастеники живут в постоянном ожидании беды, страдают ипохондрией, их мучают страхи, комплексы и сомнения. Короче говоря, люди этого типа остро нуждаются в психологической помощи, а получить ее зачастую не могут, поскольку испытывают трудности в общении. В поисках душевной опоры они апеллируют к близким, но многие ли дилетанты способны справиться с ролью психотерапевта? Немногие. И уж во всяком случае, никто не выполнит эту работу лучше, чем умный, тонкий и многоопытный профессионал. Такой, как Змей.
Оставалось найти подходящий предлог для контакта. Просмотрев досье еще раз, Барзов нашел то, что нужно. Время от времени Вера Кирилловна готовила абитуриентов к поступлению в химические и медицинские институты. В отличие от профессиональных репетиторов сама учеников не искала, за частные уроки бралась только по просьбе знакомых, но результатов добивалась превосходных. Может быть, и не каждый ее ученик поступал туда, куда хотел, но экзамен по химии почти все сдавали на «отлично». Вот он, идеальный, не вызывающий лишних вопросов и подозрений предлог для знакомства.
* * *
Сорок минут ожидания, и вот наконец в воротах школьного двора появилась узкая сутулая фигура в черном. Барзов шагнул навстречу.
— Вера Кирилловна?
Настороженный оценивающий взгляд. Неловкая, «застывшая» поза. Деревянный кивок. Выжидательное молчание. Психастеник — нет никаких сомнений.
— Смирнов Владимир Алексеевич, — представился Барзов. — Извините, что я вот так, без предупреждения. Конечно, нужно было позвонить, условиться о встрече, но мне трудно разговаривать с незнакомым человеком по телефону. Особенно если не могу в двух словах объяснить, кто я такой и какая у меня проблема. — Он смущенно улыбнулся. — Дурацкий комплекс, очень усложняет жизнь.