— Сердце у меня уже не то, что было, — сказал он через некоторое время, сглотнул слюну и снова вытер платком лицо. — Лестницы в вашем доме чертовски круты.
— Вы не встретите у меня сочувствия, — сказал железным голосом папа Магеллан. — Выкладывайте, что хотели, и убирайтесь.
Улыбка сползла с лица О'Коннора.
— Ну, хорошо, — ответил он. — Перейду прямо к делу. Вы стоите на моем пути, Магеллан. Я хочу убрать вас с дороги. Даю вам три тысячи фунтов за все, включая грузовики, и улаживаю дела с вашими закладными. Вы не получите и половины этой цены на открытом рынке, и сами прекрасно это знаете.
Папа Магеллан поправил очки и взял в руки газету.
— Ваше предложение меня не интересует, — заявил он.
Последовал еще один момент тишины, потом О'Коннор взорвался:
— Ты, проклятый старый дурак, соглашайся. Иначе тебе конец, я тебя разорю.
Старик посмотрел на Марлоу, на его лице читалось отвращение.
— Выкинь его отсюда, Хью, — попросил он. — Здесь что-то стало дурно пахнуть.
О'Коннор вскочил на ноги и двинулся вперед.
— Я предупреждаю вас, — сказал он угрожающе. — Это ваш последний шанс. После этого я смету вас со всех дорог и не стану особенно разбираться в том, как я это сделаю.
Марлоу крепко схватил его за руку и поволок к двери. Папа Магеллан снял очки и отложил газету.
— Одну минутку, сынок.
Марлоу остановился в дверях, все еще держа О'Коннора за руку.
— Я давно знаю вас, О'Коннор, — сказал старик, — мы выставили друг другу больше выпивки, чем я могу припомнить. Я никогда не одобрял некоторых ваших способов добывания денег, но это вовсе не означает, что я в ту пору испытывал к вам неприязнь.
О'Коннор попробовал было вырваться из комнаты, но Марлоу крепко, до боли сжал его руку.
— Спокойно! — угрожающе сказал он.
— Я не знаю, что такое с вами случилось потом, — продолжал папа Магеллан. — Так или иначе, за последний год вы превратились в настоящего зверя. Вы уничтожаете каждого, кто встает на вашем пути. — Он закончил весьма внушительно: — Ну ладно, я говорил с вами по-честному. Теперь хватит. Если вы попробуете нанести вред кому-нибудь или чему-нибудь мне принадлежащему, я вас разыщу и убью. Как бешеную собаку, какой вы и являетесь.
Он снова обратился к своей газете, руки его немного дрожали. А Марлоу вытолкал посетителя за дверь и повел по коридору.
О'Коннору, наверно, и в самом деле было нелегко справиться с лестницей, и когда они спустились вниз, он внезапно схватился за стену, хватая ртом воздух и стараясь другой рукой расстегнуть воротник.
Приступ был, бесспорно, настоящим. Марлоу усадил гостя на стул, ослабил его галстук и воротник. Лицо О'Коннора стало пунцовым, а губы приобрели характерный для сердечника синеватый оттенок. Марлоу быстро прошел в гостиную и вернулся с бокалом бренди.