Вереллиан велел Магнусу остановиться перед возвышением, и теперь его отделял от командующего ряд Красных рыцарей, опустившихся на одно колено перед троном.
– Милорд Вереллиан, вы можете быть свободны, – небрежно махнул рукой Риллион.
– Я хотел бы остаться, милорд. С отцом Магнусом плохо обращались в тюрьме, – громко произнес Вереллиан.
Золотой священник рассмеялся, и рыцари подхватили этот смех, выражая свое презрение к раненскому жрецу. Риллион даже не улыбнулся, он явно не разделял чувств Вереллиана.
– Сэр рыцарь, приказываю вам возвращаться во двор, к вашему отряду.
Вереллиан шагнул к Магнусу и прошептал:
– Приношу свои извинения, отец, мое слово здесь ничего не значит.
Он повернулся к трону, отдал честь, попятился, затем развернулся и военным шагом направился к выходу из зала.
Магнус остался один, безоружный, в цепях, окруженный врагами. Он вынужден был признаться себе: даже если бы ему удалось разорвать цепи, выйти отсюда живым оказалось бы очень трудно. Он внимательнее оглядел зал в надежде найти свой боевой молот Скельд, забытый в каком-нибудь темном углу. Магнус несколько раз сжал руки в кулаки; как не хватало ему сейчас чувства надежности, которое давала обмотанная кожей рукоять оружия. Однако Скельда нигде не было видно, и эти люди, поклонники Одного Бога, не могли знать о его важности. Магнус повернулся к возвышению, выпятил грудь, чтобы все собравшиеся видели: несмотря на то что его взяли в плен, отец Магнус Вилобородый по-прежнему остается гордым уроженцем земель раненов.
Командующий, рыцарь Риллион, заговорил первым:
– Мы убрали много трупов, смыли с улиц множество галлонов крови и посеяли семена порядка… однако на душе у меня по-прежнему неспокойно. – Он поднялся с кресла, сделал несколько шагов к Магнусу, однако не вышел из-за цепочки Красных рыцарей. – Ты чужестранец, родом из далекой страны, и вот ты здесь, строишь козни вместе с герцогом-изменником, чтобы отнять у короля принадлежащие ему земли. – Он вытащил из ножен меч. – Что бы сделал этот северянин, если бы мы поменялись местами? – Обернувшись, он обратился с этим вопросом к соотечественникам. – Он не стал бы брать нас в плен, сажать в тюрьму. Нет, нас убили бы, убили жестоко, как это принято у раненов. Мы, последователи Одного Бога, должны стараться быть лучше, чем эти низшие существа.
Несколько рыцарей, стоявших на коленях у подножия трона, постучали кулаками в железных рукавицах о нагрудники в знак поддержки и согласия со словами командира.
Затем заговорил Рашабальд, палач:
– Милорд, этот ранен убил много Красных рыцарей. Он слишком опасен, его нельзя отпускать на свободу. Мой топор и рука, что держит его, жаждут крови этого варвара.