— Она вас часто подводила?
— Редко. Но случалось.
— Второе. Пока не будет опровергнута моя версия, предпочту ее придерживаться. Она гласит: у человека скрытое умственное расстройство. Он немного не в себе — об этом говорят внешний вид и поступки. У него навязчивая идея, он ищет то, чего в природе нет, и с пути он не свернет, пока не сломает себе шею. Почему вы все на меня смотрите? — обнаружил я. — Чем эта версия хуже других?
Нельзя пренебрегать мнением дурака. Очень часто именно оно оказывается истинным.
— И третье, — подытожил я, — если вас не устраивает моя версия, нужно лишь дождаться, чтобы этот тип нарисовался в четвертый раз. Он, может, и не сумасшедший, но идея у него явно навязчивая. Он обязательно придет. Теперь мы знаем, что его волнует зал на втором этаже. Он не такой большой. Поместить туда пару крепких охранников под видом манекенов… Виноват, Сергей Борисович, это шутка. Но смысл вы понимаете. Посетитель должен получить беспрепятственный доступ на второй этаж.
— Да, я понимаю вашу мысль, — крякнул Якушин. — Возможно, вы правы. Наши охранники — не полицейские, они не имеют права задерживать и помещать под стражу. Но в случае возникновения опасности они обязаны действовать, а не смотреть, а потом сообщать органам.
— Так что проинструктируйте людей, особенно на въезде. Когда он подъедет, вы будете во всеоружии.
— Ты не проводишь аналогии с майским делом гражданки Марии Власовой? — негромко и без всякой иронии спросила Варвара. — Помнишь, как человек, представившийся Кротовым, несколько раз приходил в музей? И чем это кончилось?
— Не вижу аналогии. — Я решительно замотал головой. — Тот случай был вопиющим, беспрецедентным, уникальным, и мы поступили правильно, сделав вид, что о нем забыли. История не повторяется, разве что в виде фарса. Давайте будем реалистами. И четвертое, Сергей Борисович, по аналогии с господами на «Камаро»: жду от вас фото этого посетителя.
— У меня оно есть, — кивнул Якушин, нашел нужную фотографию в смартфоне и повернул ко мне. — Это скриншот записи камеры видеофиксации на парковке, когда он уезжал.
Мужчина открывал дверцу серой «Короны», а этот момент и попал в объектив. Длинный серый пиджак спортивного покроя, джинсы. Он целеустремленно распахивал дверь, сжав губы. Лицо скуластое, гладко выбритое, глаза немного мутные, но не сказать, что безумные. В лице досада, в коротких волосах блестки седины. «Полтинник» он еще не разменял, но уверенно приближался к дате полувекового юбилея. Я всматривался в его лицо и не отмечал в организме отрицательных вибраций. Этот индивидуум не был злодеем, во всяком случае, по своей натуре.