По крайней мере, так было совсем недавно. А сегодня на острове хозяйничал западный ветер. Он мёл мусор по улицам города, продувал насквозь посетителей открытых ресторанов, сметал товар у продавцов сувениров. Он принёс чернильные тучи, мрачно зависшие над пляжами Такуа.
Когда Адам зашёл в полицейский участок за номерами для машины, он увидел медленно кружащиеся по кабинету бумаги.
— Чёртов ветер, — сказал начальник участка. — Невозможно окно открыть. Не припомню такого за всё время службы.
Переулок, ведущий от полиции к почте, превратился в аэродинамическую трубу. Идя по нему, Адам чувствовал, как слезятся его глаза и напрягаются мышцы спины. Он должен идти, он всё равно дойдёт, хоть тут трижды ветер, тайфун, ураган и испанские мачо. Дался ему этот мачо! Кто он вообще такой? Особенно сильный порыв ударил Адама в грудь, он не смог вдохнуть, развернулся спиной к ветру и внезапно понял, зачем он потащился на почту. Кася терпеть не могла интернет и социальные сети, поэтому, уезжая, он приколол на дверь адрес апартаментов и номер этого почтового отделения.
— Какой идиот! — сказал он себе второй раз за день.
Он развернулся к дому, и его понесло вперёд. Это так просто, нужно только сдаться, ветер сделает всё остальное. Он не стал заходить к себе, чтобы не передумать. Сразу постучался к Иветт и, когда она открыла, сказал:
— Говорят, Лазурная лагуна очень красива. Хочу туда съездить. Составишь компанию?
— Я могу в субботу, — ответила она. — Только с утра надо разобраться с делами. А почему у тебя закрыты глаза?
Адам вышел от неё со смутным ощущением deja vu. Что-то очень знакомое — тропики, ветер, девушка. Где-то он про это уже читал. Он высыпал остатки кофе в машину, отметив, что надо будет зайти в супермаркет купить новую пачку, можно даже самую большую. «Кофе писательский, 5 кг». Интересно, бывают такие? Всё-таки очень знакомый сюжет. Не его ли собственный?
Пока кофеварка сипела паром и булькала, он стал листать старые блокноты. Не то, это тоже не то… Вот же! С изумлением Адам прочитал:
«Западный ветер дул целый месяц. Он собирал над Лазурным пляжем тучи, проливающиеся холодным дождём, бросал песок в лицо проходящим по бульварам, словно ударом под дых останавливал туристов, осмеливающихся появляться в узких переулках Старого города. Он выдул всё тепло из некогда уютных двориков, в которых было так приятно болтать и пить кофе, и загнал людей в дома. Открытые террасы ресторанов стали срочно закрывать плёнкой, продавцы газет переместились с опустевших улиц в отели и магазины. Город как будто вымер. Только перед закатом, в вихрях из песка и сухих листьев эвкалипта, по площади проходила девушка с печальным взглядом — юная и стройная, с длинными чёрными волосами, собранными в хвостик. Ветер пытался растрепать её причёску и больно хлестнуть прядью по щеке, но она только хмурила бровь — и порыв стихал, нежно гладил её лицо, играл её платьем и пел ей листьями что-то очень легкомысленное».