.
По тону письма заметно, что Франсиско сдерживает себя. Это и понятно, потому что, по его мнению, поведение Рамона не только запятнало бы честь семьи, но и нанесло удар карьере самого Франсиско. Характерна также готовность свалить все грехи брата на его друзей-революционеров, а самого Рамона считать неспособным на такую низость. В письме обнаруживается очевидная политическая наивность Франко, который считает, что диктатура генерала Беренгера более законна, чем Примо де Риверы. Рамон не замедлил ответить в письме от 12 апреля, что шокирован благонамеренными поучениями, «тщетными буржуазными советами» брата и, в свою очередь, рекомендует тому «сойти со своего генеральского трончика». Рамон также воспользовался случаем сообщить брату, что система воспитания курсантов в Сарагосе наверняка сделает их скверными гражданами>107.
В 1930 году, поглощенный работой в академии, Франко почти не обращал внимания на рост политической напряженности в обществе, если это не касалось его брата. Антимонархическое движение усиливалось, брожение в рабочей среде нарастало с каждым днем. В середине августа 1930 года сложился широкий фронт из социалистов, республиканцев из среднего класса, баскских и каталонских сепаратистов и бывших монархистов, ставших консервативными республиканцами. Заключив так называемый Сан-себастьянский пакт, они создали нечто вроде теневого правительства и стали готовить заговор с целью свержения монархии>108. Рамон Франко был не последней фигурой этого заговора. В конце 1930 года, уже находясь под наблюдением Генерального управления безопасности (Direction General de Seguridad), он разъезжал по Испании, налаживая связь с другими повстанцами, закупая оружие и организуя изготовление взрывных устройств>109. Генерал Эмилио Мола, в тот момент директор управления безопасности, принял решение арестовать его, но, преклоняясь перед его героическими подвигами и будучи другом Франко, решил дать Рамону последний шанс избежать наказания за свои действия. Мола попросил Франко повлиять на брата. Франко согласился, хотя не выказал оптимизма. Однако его преданность семье была по-прежнему безмерно велика и он считал себя ответственным за своего свихнувшегося братца. Он поехал в Мадрид, и 10 октября они поужинали вместе с Рамоном, но тот не отказался от планов участия в будущем восстании республиканцев. Тогда Мола 11 октября приказал задержать Рамона, допросить его и продержать в военной тюрьме до утра. Мола проинформировал Франко об обвинениях, выдвигаемых против его брата. Там были и изготовление взрывных устройств, и контрабанда оружия, и участие в покушении на летчика-монархиста герцога де Эсмеры. Франко и Мола надеялись припугнуть Рамона и заставить его прекратить свою революционную деятельность. Но это побудило Рамона лишь к побегу из тюрьмы, который он и совершил 25 ноября. После этого вместе с генералом Кейпо де Лья-но Рамон принял участие в революционных событиях середины декабря. Бегство Рамона и его участие в декабрьских событиях несказанно огорчили Франко — как офицера и как монархиста