Однако воображеніе ученыхъ арабовъ изощрялось больше въ другой области вымысла, въ басняхъ, въ которыхъ они излагали мысли, аналогичныя тѣмъ, какія мы встрѣчаемъ въ этихъ утопическихъ разсказахъ. Въ сочиненіи, озаглавленномъ «Чистые братья» (арабскій религіозный орденъ X столѣтія, стремившійся примирить пауку съ вѣрой), въ 21-мъ параграфѣ помѣщена сказка «Борьба между человѣкомъ и животнымъ», въ которой описаны, со всѣмъ блескомъ восточной поэзіи, золотой вѣкъ и рай, а также и то время, когда Адамъ и Ева вынуждены были прикрываться своими развѣвающимися волосами, замѣнявшими имъ кровъ, платье, убранство, украшенія.
«Они гуляли на берегу рѣки, между благоухающихъ деревьевъ и растеній; они питались плодами и пили рѣчную воду, не дѣлая никакихъ физическихъ усилій и безъ всякихъ хлопотъ и усталости; имъ не зачѣмъ было пахать, сѣять, орошать и жать; имъ не приходилось ни молотить хлѣбъ, ни молоть его, ни мѣсить тѣсто, ни печь хлѣбъ; они не должны были ни ткать, ни прясть, ни стирать или дѣлать что бы то ни было изъ того, надъ чѣмъ приходится въ наше время столь тяжко трудиться ихъ потомкамъ, по мѣрѣ того какъ борьба за существованіе становится все болѣе и болѣе обостренной; ихъ образъ жизни въ раю соотвѣтствовалъ во всемъ жизни животныхъ, и они спокойно наслаждались миромъ и довольствомъ».
Но о государственномъ строѣ упоминается лишь случайно. Авторъ рисуетъ идеалъ государя и идеалъ посланника, обязанности котораго могъ бы съ успѣхомъ исполнять шакалъ; кое-что хорошо сказано относительно администраціи; хорошо формулированы нѣкоторыя нравственныя и религіозныя идеи, но ничего не говорится относительно функцій и роли государства. Въ борьбѣ между человѣкомъ и животнымъ, послѣднее имѣетъ множество преимуществъ; человѣкъ отличается отъ него однимъ только— безсмертіемъ. Въ этой сказкѣ авторъ хочетъ просвѣтить насъ, что человѣка дѣлаетъ вѣнцомъ творенія и посредникомъ между небомъ и землею не сила его мысли, не умственное развитіе, не знанія и искусства, не его тѣлосложеніе и физическія преимущества, но нравственность и религія. Книга эта, проникнутая поэзіей, является рѣзкой сатирой, направленной противъ стремленій современныхъ автору поколѣній къ чувственнымъ радостямъ и противъ надменности умовъ, гордыхъ своимъ поверхностнымъ знаніемъ; это проповѣдь, подходящая для всѣхъ временъ, которую даже въ наше время многіе прочли бы не безъ пользы для себя; они были бы крайне поражены тѣмъ, что она примѣнима и къ нашей эпохѣ >8).
Конечно, въ индусской и арабской литературахъ найдется много еще другихъ произведеній, послужившихъ исходной точкой для средневѣковыхъ разсказовъ, а въ болѣе позднее время—для утопій о блаженной странѣ, о странахъ Нулленштейнъ, Ниненрейхъ и Никельбергъ. Даже въ сказкахъ Гансъ-Сакса можно найти массу подробностей, происхожденіе которыхъ нужно искать, минуя древнюю французскую литературу, въ странѣ сказокъ