— В такую погоду не грех бы косточки погреть в баньке, Шота, попариться. Ты в нашей деревенской бане хоть раз бывал?
— Нэ прихадылась, дарагой. И пака нэ парылся. У нас на Кавказе бэз бани жарка, — ответил тот. — А ты на Арагви бывал? Нэ-э-т? Красывый река. Быстрый. Ва-а-да… как эта-ат… — Шота взял в ладонь горсть снега. — Как эта-ат ваш снэг — ха-лодная…
— Стоп, Шота! — вдруг шепнул Савельев. — Смотри, кажется, сейчас жарко будет — и тоже без бани.
На противоположном берегу показались фашисты на лыжах, очевидно разведка. Двое… Четверо… Пятеро. В маскхалатах. Автоматы на груди. Осмотрелись — в селе ничего не заметили, стали съезжать к мостику.
— Ближе, ближе давайте, — шепнул Савельев. — Сейчас встретим.
Пулеметная очередь разорвала морозный воздух. Двое гитлеровцев замертво свалились на мосту. Двое ринулись вправо — к лесу. Один остался на снегу, потом пополз, отстреливаясь. Видимо, он был ранен.
Крайние дома занимали бойцы Окуловского отряда. Они первыми прибежали на выстрелы вместе со своим командиром Николаем Николаевичем Шамшуриным. Прискакал на лошади и патрулировавший по Новому Селу Павел Васильевич Долинин. Узнав, в чем дело, партизаны бросились вдогонку: «язык» мог быть очень кстати. Раненый гитлеровец, поняв безысходность своего положения, выстрелил себе в висок.
Двое других продолжали уходить на лыжах вдоль дороги. Расстояние между ними и партизанами сокращалось: наши оказались более выносливыми. К тому же на лошади Долинин быстро настигал их, двигаясь по дороге. У одного из гитлеровцев сломалась лыжа, он с досады бросил палки и даже шапку, сел прямо на снег и поднял руки. Это оказался рослый, рыжеволосый обер-ефрейтор. Второго фашиста Шамшурин метко срезал из карабина первым же выстрелом.
Пленный по-русски ничего не понимал и на все вопросы твердил только:
— Тверь капут! Тихвин капут!
Свои скромные познания в немецком языке пришлось применить Павлову, которого срочно вызвали в штаб. Кое-что прояснилось. Обер-ефрейтор воевал под Калинином и Тихвином, но эти города недавно освободила Красная Армия, и его полк перебросили на подкрепление немецко-фашистской группировки, находившейся в Демянском «мешке». Пленный рассказал о действиях на этом участке фронта бригады морской пехоты, прозванной немцами «шварце тод» — «черная смерть», о дерзких налетах на немецкие гарнизоны в Поддорье и Холме неуловимых партизан — «лесных призраков», о дислокации известных ему частей.
— В каком месте видели партизан в последний раз?
— Юго-западнее Залучья. Километрах в двадцати-тридцати.