Его окликнули:
— Соня! Не хотите потанцевать?
— По-моему, тут кавалеров достаточно, — буркнул он и тут же мысленно обругал себя за это.
Валерия удивленно взглянула на него.
— Вы не очень любезны, — беря его под руку, заметила она.
Он мучительно вспоминал заготовленную едкую обличительную речь, но так и не вспомнил ни слова.
Неуклюже держа Валерию за талию, Миша смотрел в ее большие карие глаза. Музыки он не слышал, танцующих задевал локтями, раза два кому-то наступил на ногу.
— И не очень разговорчивы, — добавила Валерия, когда он провожал ее к стулу.
Всю ночь Миша просидел на берегу реки. Трудно восстановить сейчас, что передумал он тогда. Словом, с этой ночи Мишу одолели доселе неизвестные ему чувства, над которыми он еще совсем недавно смеялся и которые порицал, как мелкобуржуазный пережиток прошлого.
Миша стал тенью Валерии. По утрам он старался встретить ее по дороге на работу. Если она, проспав, опаздывала, опаздывал и он. По нескольку раз в день он безо всякой нужды бегал из шахты в геологоразведочный отдел, якобы для проверки геологических документов. В обеденный перерыв занимал ей место в рудничной столовке. И счастье его было полным, если она приходила в Дом культуры, где он караулил ее теперь каждый вечер.
Однажды он провожал ее домой. Прощались у старой осины.
— Меня ждут, мне пора, — сказала Валерия, взглянув на одиноко желтевшее окно общежития.
Миша молчал.
— Спокойной ночи, — тихо сказала она.
И вдруг Миша пригнулся и быстро, робко поцеловал протянутую ему руку. Валерия отдернула ее и прошептала:
— Что ты, Миша! Не надо, не надо…
И тут на Мишу нахлынула такая внезапная, такая ожесточенная смелость, что он воскликнул:
— Ведь я люблю тебя, люблю!
Теперь молчала Валерия, прислонясь спиной к шершавому дереву. Но прервала молчание она сама:
— Не бросайся такими словами. Ты же ничего не знаешь обо мне.
— Ты будешь моей женой? — чувствуя, что сковывающая робость снова возвращается к нему и лишает последних сил, выдохнул из себя Миша.
— Я догадывалась, что́ ты скажешь. Только… Миша, не заставляй меня отвечать сейчас. — Она легкими руками приблизила его голову к себе, торопливо поцеловала его в лоб и убежала.
Валерия очень изменилась. Избегала встреч с ним, перестала бывать в Доме культуры. Когда же Миша видел ее, она бывала очень грустна.
Как ни тяжелы были для Миши эти перемены, он во всем винил только себя: видимо, отпугнул девушку или своей назойливостью, или своей невыдержанностью.
Друзья сочувствовали, успокаивали.
А вскоре, когда Миша уехал в командировку на Дальний Восток, Валерия, ко всеобщему удивлению, вышла замуж за главного инженера комбината.