– Эй, спокойнее! Побелела вся.
– Сейчас пройдет. Александрина, когда я пыталась вразумить Мирона в ресторане… Началась драка, мне пришлось сбежать… А на улице подошел он. Предложил подвезти, дескать, расстроенная молодая женщина, то, се… Мне было не до утешителей. И я…
– Послала его, – мрачно закончила Стомахина. – Твой неповторимый стиль.
– Возможно, послала в грубой форме, – выдохнула Трифонова. – А вдруг он не влюбленный, а мстительный? Я, кажется, опять вляпалась!
– Здесь мне надлежит снисходительно усмехнуться, – заявила Александрина. – Но с тобой не получается. Кать, ты совсем не поняла, что я тебе талдычила битый час? Мстить перепуганной незнакомой девахе, которая опрометью выскочила из кабака? Не про него. Слишком занят. Вот если он на тебе женится, а ты ему изменишь или хоть задумаешься об этом, оставит голой и босой на улице. Да, еще детей отнимет и близко к ним никогда не подпустит. Скорее ты его заинтриговала. Да, повела себя непрофессионально. Должна была мигом сделать охотничью стойку, нырнуть в его машину и раскручивать историю о том, как тебя, невинную провинциалочку, мерзавец обидел. А еще лучше два мерзавца или три. Но не больше!
– Это инструкция? – слабым голосом поинтересовалась Катя.
– Угу, руководство к действию на случай, если придется начинать сначала. Кать, я надеюсь, мы друг на друга за правду не сердимся. Когда-то ты, играючи, справилась с наследным принцем Мироном. Но он на пять лет моложе тебя и на семь меня. Он пока не вправе казнить и миловать. А этот – суровый король, рубящий головы с плеч. И он на десятилетие старше. Если сомневаешься в себе, если опять не готова к взаимности, отползай, чтобы не доиграться, не рискуй. Добром прошу.
– Но он мне дико нравится! Я часто о нем думаю! Плевать, что старше. Главное, что выше! Ты не представляешь, как надоело смотреть на мужские макушки сверху! Там почти у всех лысина светится! – вырвалось у Трифоновой. Язык прикусывать смысла уже не было.
– Что? – Стомахина вцепилась в край дивана, словно боялась, что ее подкинет вверх, как недавно Катю. – Ты влюбилась? Свершилось? И по самому опасному для здоровья варианту «связался черт с младенцем»? Ты – это ты, что тут скажешь.
– Я – это я, – неуверенно повторила Катя. И жалобно спросила: – Или уже нет?
Вместо ответа Александрина сказала:
– Мне необходимо обмозговать ситуацию. Кать, поклянись, что ничего не наворотишь.
– Буду только работать в клинике.
– Это лучшее, что ты можешь сделать, – с облегчением признала Стомахина.
И уехала домой осуществлять мозговой штурм.