Она опустила драгоценность в полную рюмку. Мирон был не в состоянии перевести взгляд с темно-красного овала на что-нибудь или кого-нибудь. Катя встала. И тут увидела… Кирилла. Или как там подонка на самом деле звали? Он был одет в роскошный костюм, модный галстук и шел к выходу, цепко держа за локоть перезревшую девицу в сплошном «Диоре». Если бы Стомахин не назвал Катю алчной тупой шлюхой, если бы весь разговор с ним не вверг ее в полуобморочное состояние, она уселась бы на место и закрылась салфеткой. Но теперь ей было все равно. Единственное опасение ничем никогда в ней не заглушалось: только бы случайно не предать Ивана, воспользовавшегося кладом. Только бы не проболтаться о настоящей записной книжке Андрея Валерьяновича Голубева. Но если она, еле живая, об этом подумала, значит, не выдаст. И Трифонова преградила дорогу отужинавшей паре:
– Здравствуйте, девушка. Я считаю своим долгом сказать, что вы встречаетесь с законченным негодяем. Он врет как дышит. Патологически ревнив. И, главное, ни с того ни с сего может попытаться вас задушить. Со мной этот тип обошелся именно так. Однажды в моей же квартире психанул, неизвестно с чего, и вцепился мне в горло. Он не пугал и не шутил. Он убивал. Еле вырвалась.
– Она ненормальная. Или пьяная. Или обкурилась. Я ее никогда не видел! – воскликнул Кирилл, но глазенки у него забегали и ручонки затряслись. Кате этого было достаточно.
– Я предупредила, – равнодушно сказала она и отвернулась.
Кирилл шагнул вперед, таща за собой опешившую спутницу. Но неожиданно что-то щелкнуло в голове протрезвевшего Стомахина. Он вскочил и схватил парня левой рукой за лацкан пиджака. А правой кое-как накинул мокрое кольцо на верхний сустав Катиного указательного пальца, бормоча:
– Прости меня. Не отказывайся от него. Я люблю тебя, люблю. И всегда буду любить. Но после сегодняшнего ни на что больше не надеюсь.
Мирон был ниже и щуплее Кирилла, но жилистый и сильный. Поэтому, присоединив правый кулак к левому на груди соперника, дернул его хорошенько и зарычал:
– Так это из-за тебя она не смогла ответить мне взаимностью? Не сумела довериться? Ты ее душил, ничтожество, выродок? Ну, после такого я ее понимаю…
Кирилл наконец отцепился от своей девицы и, грязно матерясь, повалил Стомахина на пол. К ним подбежали официанты и охранники. Катя переместила рубин на безымянный палец, на миг закрыла глаза и опрометью выскочила из ресторана.
Она в смятении двинулась куда-то. И вдруг (сегодня по-другому ничего не происходило) перед ней возник мужчина лет сорока с небольшим. Он был выше Трифоновой сантиметров на пять. И обладал пышной седой шевелюрой. Этих двух особенностей мужской внешности раньше хватало, чтобы расположить к себе Катю. Но не сейчас.