– Я тебя такой никогда не видела. Что на сей раз?
– Выпить есть? – поинтересовалась подруга.
– Обязательно, – сказала Трифонова, доставая минералку и пластиковый стаканчик с логотипом клиники.
– А я думала, у вас тут коньяк и красное вино в лечебных целях по шкафам прячут.
– В лечебных целях можно пять грамм одного и двадцать пять второго перед сном…
– Да шучу я, Кать, расслабься.
– С тобой мне это не удается. Ты как через регистратуру прорвалась?
– Цивильно, по пропуску. Тут бабушка Стомахина, та, которая академик, насморки лечит…
– Не продолжай, все ясно. Теперь еще раз: что у нас сегодня? – терпеливо гнула свое Трифонова.
– Так ты же выразить не даешь! То лекции о вреде алкоголя читаешь, то глупости спрашиваешь, – взвилась Александрина. – Сегодня у меня к тебе нежнейшая благодарность и преклонение. Кать, спасибо, спасибо, спасибо. Я ведь знала, что ты пойдешь в ресторан и примешь меры. Ну, ты такая, ты в беде не бросаешь. Клянусь, я искренне была готова к тому, что вы с Мироном переспите. Без обид, сама же тебя умоляла…
– Стоп, с чего ты взяла, что я там была? Неужели Стомахин осмелился рассказать? – Кате было неприятно вспоминать о своих похождениях, да еще и цветистые благодарности за них выслушивать. Кроме того, она точно знала, что Александрина с Мироном никогда о ней не разговаривали. Если он объяснил жене свое пьяное состояние неожиданным появлением некогда любимой девушки, значит, пал гораздо ниже, чем Трифоновой казалось.
– Он? Рассказал? Не смеши, членораздельно говорить этот монстр до сих пор не в состоянии. Его водитель описал исход из кабака. Сначала выскочила высокая тонкая блондинка в черном. Я сразу догадалась, что ты. Через пять минут в сопровождении охранников выполз Мирон. И вышла еще какая-то пара. Мужик что-то сказал Стомахину. Или просто косо посмотрел. У того в руках был ноут. Им Мирон недоброжелательному комментатору со всей пьяной дури по лбу и врезал. Тот свалился, его баба заорала. Вышибалы засуетились. Ну, водитель подскочил, схватил Мирона и дал деру.
– Ноутбуком в лоб? И прямо с ног сбил? – завороженно уточнила Трифонова.
– Именно, – живо подтвердила Александрина. – Ну и черт с ним, нечего с избитым пьяным Стомахиным заговаривать. Неужели не видел, что человек не в себе? Я о другом. Кать, все понимаю, тут любые средства хороши, не мне тебя учить, и тебе виднее… Но, может, не надо было так Мирона калечить? У него глаз заплыл, фингал огромный, рот распух… Я, конечно, дура, что не предупредила тебя… Совет директоров через неделю… Как он с такой рожей?