– Сейчас везу ее домой. Вы обещали со мной поужинать. Мы договорились назначить дату после выписки. Надеюсь, вы согласились не для того, чтобы меня успокоить и выдворить поскорее?
– Попробуй я сейчас откажись, – вздохнула Катя. – Если медик соглашается встретиться когда-нибудь где-нибудь с родственником пациентки, чтобы отделаться от него, репутация клиники под угрозой.
– Нет, позора уважаемого лечебного заведения мы не допустим. Вы свободны послезавтра в восемь?
– Да, – честно сказала Трифонова.
Егор назвал ресторанчик на Садовой-Триумфальной. Катя, гуляя, проходила мимо, но внутри никогда не была.
– Куда за вами заехать? – спросил беспокойный айтишник.
– Спасибо, никуда не надо, я доберусь, – сказала она и подумала: «Уж как-нибудь, метров восемьсот по прямой от дома». – А теперь мне нужно работать. До свидания, Егор Дмитриевич.
– До свидания, Екатерина Анатольевна…
Он повернулся к ней спиной, шел и нерешительно выбирал эмоцию. С одной стороны, девушка грубовато его отшила, вместо того, чтобы пококетничать напоследок. С другой – у нее же дела. Через четыре шага Егор решил, что ему нравится ее сдержанность. Парень некрепко взялся за ручку двери и обернулся, чтобы сделать прощальный жест и улыбнуться строгой труженице. И тут панель резко отъехала, его шатнуло за ней, а в кабинет ворвалась изящная молодая женщина. Колец вроде Катиного у нее на пальцах обеих рук было штук шесть. Ей вслед неслись возмущенные крики:
– Вы куда? Она занята с человеком! Вернитесь немедленно!
На загорелом лице Егора, который уже не один день вспоминал «стрекозу на ромашке» в самых неожиданных местах и в явно неподходящее для мыслей о девушках время, отразилось, наконец, чувство глубочайшего удовлетворения. К Екатерине рвались посетительницы в крупных бриллиантах. Парень едва ли не гордился Катей и своим выбором.
Иванцова, которая в лихом прыжке достигла нарушенной границы приемной и кабинета, тоже была удовлетворена своим провидческим даром. Только что напоминала главной о распоясавшихся по осени психах. И вот, извольте, еще первый не ушел, а уже вторая заскочила.
– Екатерина Анатольевна, вызвать охрану? – злорадно спросила личный помощник.
Начальница не успела ответить.
– Трифонова, спасибо большое! – возопила роскошная жертва сентября и повисла на Катиной шее.
К такому голосу надо было привыкать, лучше с детства, даже если он звучал тихо. Вопль же способен был деморализовать кого угодно. Егор попятился, налетел на Карину, и оба осознали, что их уже никакой ЧОП не спасет.
Катя замахала обеими руками, дескать, уйдите, я справлюсь. А когда они задвинули за собой дверь, с трудом отлепила от себя ревущую в три ручья Александрину, усадила в кресло и испуганно произнесла: