Но свойства дерева в нем сохранятся.
Кто благороден, тот от злой обиды
Своим не изменяет убежденьям.
Нам надо помнить о заветах предков
И следовать их мудрости старинной.
Богатство духа, прямоту и честность —
Вот что великие пенили люди.
И если б Чуй искусный не работал,>[114]
То кто бы знал, как мудр он и способен.
Когда мудрец живет в уединенье,
Его глупцом слепые называют.
Когда прищуривал глаза Ли Лоу,>[115]
Незрячие слепым его считали.
И те, кто белое считали черным
И смешивают низкое с высоким,
Кто думает, что феникс заперт в клетке,
А куры — высоко летают в небе;
Кто с яшмой спутает простые камни,
Не отличает преданность от лести,—
Те, знаю я, завистливы и грубы,
И помыслы мои им непонятны.
Суровый груз ответственности тяжкой
Меня в болотную трясину тянет.
Владею драгоценными камнями,
Но некому на свете показать их.
Обычно деревенские собаки
Встречают злобным лаем незнакомца.
Чернить людей, талантом одаренных, —
Вот свойство подлое людей ничтожных.
Во мне глубоко скрыто дарованье,
Никто не знает о его значенье.
Способен я к искусству и наукам,
Но никому об этом не известно.
Я утверждать стараюсь справедливость.
Я знаю, честность у меня в почете.
Но Чун-хуа не встретится со мною,>[116]
И не оценит он моих поступков.
О, почему на свете так ведется,
Что мудрецы рождаются столь редко?
Чэн Тан и Юй из старины глубокой
Не подают ни голоса, ни вести.
Стараюсь избегать воспоминаний
И сдерживать нахлынувшие чувства.
Терплю обиды я, но верен долгу,
Чтобы служить примером для потомков.
Я ухожу гостиницу покинув,
В последний путь под заходящим солнцем.
И скорбь свою и горе изливая,
К границе смерти быстро приближаюсь.
Юань и Сян>[117]раскинулись широко
И катят бурные седые волны.
Ночною мглой окутана дорога,
И даль закрыта мутной пеленою.
Я неизменно искренен и честен,
Но никому об этом неизвестно.
Бо Лэ>[118]лежит в могиле,
И кто коней оценит быстроногих?
Жизнь каждого судьбе своей подвластна,
Никто не может избежать ошибок.
И, неуклонно укрепляя душу,
Я не пугаюсь приближенья смерти.
Все время я страдаю и печалюсь
И поневоле тяжело вздыхаю.
Как грязен мир! Никто меня не знает,
И некому свою открыть мне душу.
Я знаю, что умру, но перед смертью
Не отступлю назад, себя жалея.
Пусть мудрецы из глубины столетий
Мне образцом величественным служат.
ОДА МАНДАРИНОВОМУ ДЕРЕВУ
Я любуюсь тобой —
мандариновым деревом гордым,
О, как пышен убор твой —
блестящие листья и ветви.
Высоко поднимаешься ты,
никогда не сгибаюсь,
На прекрасной земле,
где раскинуты южные царства.
Корни в землю вросли,
и никто тебя с места не сдвинет,
Никому не сломить
вековое твое постоянство.