— Роджер! — зовет Надя. — Роджер, пожалуйста, отзовись!
За дверью слева она слышит стон.
Царевна толкает ее, и дверь поддается. Вокруг пустой каменный зал, похожий на подземелье. Стены, как гирляндами, увешаны цепями. Пусто, только стоит в середине комнаты каменная кровать.
Стон и шепот — беги!
Она подходит к кровати. У изголовья и в ногах к каменной решетке прикованы пустые кандалы. Ждут. Кого?
Шаги в коридоре… и Надя вновь просыпается.
Ночь. Из раскрытого окна в комнату влетает сквозняк.
— Эол! — Она осеклась.
Мокошь сказала, что ей нельзя просить о помощи. Сколько времени она здесь? Сколько длится ее кошмар?
Надя прикасается ладонью ко лбу — жара больше нет. Очень хочется есть. Обреченно выходит из комнаты, идет по коридору к лестнице. В этот раз пролет лишь один, он спускается вниз, и она вновь в коридоре. Надя не выдерживает.
— Роджер!
Эхо ее крика глухо замирает в стенах, оббитых шелковыми обоями.
— Роджер!
Замок начинает мелко дрожать.
— Ты меня слышишь? Пожалуйста, отзовись! — почти плачет она.
Надя не видит Мака, но чувствует на затылке его взгляд.
«Если во мне есть хоть капля волшебства, того, о котором говорит весь Край, то пусть все это закончится!»
Не обращая внимания на приближающиеся шаги, царевна до боли закусывает нижнюю губу, по подбородку течет кровь. Надя провела рукой по губам, а потом — окровавленными пальцами по стене перед собой. Ей в лицо ударил порыв холодного осеннего ветра. Она была на террасе. Наконец-то свежий воздух! Холодно до озноба, внизу, прямо под балконом, течет река. Тускло серебрится под лунным светом вода. Слишком высоко для прыжка, но, если это последняя возможность бежать, — она прыгнет!
На террасе пахнет апельсинами. От голода желудок свело спазмом. Она подождала, справляясь с болью, и обернулась в поисках фруктов. В глубине балкона, у стены, стоял плетеный столик и два кресла. В одном из кресел кто-то сидел. Надя замерла, но человек не шелохнулся. В темноте она лишь угадывала очертания тела. Это Мак? Он не стал бы таиться, тогда…
Царевна запретила себе надеяться, даже в мыслях не позволила подумать о том, кто это. Шаг. Еще один. Сердце как бешеное застучало в груди.
…Роджер спал, откинувшись в кресле. В онемевших от усилия пальцах он сжимал ружье.
Его светлая кожа совсем побелела, и у Нади перехватило дыхание от страха. Она дрожащей рукой коснулась его щеки, и Роджер поморщился во сне. Надя чуть не расплакалась от облегчения. Она ласково провела рукой по его плечу.
— Роджер!
Он глубоко вздохнул, словно вот-вот проснется, но не проснулся, и Надя затрясла его, сильнее и сильнее.