«И даже если правы отчаянные оптимисты, из уст в уста передающие слухи, принесенные сталкерами – о спадающем уровне радиации наверху, о скорой возможности выйти на поверхность, – как нам заново возрождать утерянное?.. – подумал парень. – И это не считая расплодившихся на земле тварей. Если вспомнить многочисленные сказки о драконах, не окажется ли, что человечество уже однажды… или, возможно, даже несколько раз загоняло себя под землю, а затем упорно выгрызало место для существования под солнцем? Чем те огнедышащие огромные ящеры, по сути, отличались от тварей, изменившихся из-за радиации? Среди них ведь и летучие встречаются. Не исключено, что лет через десять, двадцать, полсотни или даже полтора века некто в костюме химзащиты станет сражаться с такой тварью, а в легендах следующих поколений его назовут рыцарем в сияющих доспехах, побеждающим дракона, и, возможно, изобразят на гербе возрожденного города?..»
– Нет больше жизни на земле… – повторил старичок, вроде и серьезно, но смеясь глазами и довольно щурясь, словно прочитал мысли, роящиеся в голове Симонова, и обрадовался им.
– Как – нет?! – возмущенно произнес тот. – Есть: и на земле, и под землей. Пусть жизнь и другая.
– Только кому она такая сдалась?.. – тяжело вздохнув, покряхтел черноглазый торговец.
– Мне! – Влад никогда еще не испытывал такой убежденности в своих словах.
– Так ты ж уже почти мертв, – вдруг произнесла женщина молодым и очень знакомым голосом.
Парень перевел взгляд на нее и ахнул:
– Мария?!
Она смотрела на него прямо, без обычной надменности, и улыбалась, как другу: красивая и какая-то совершенно другая, нежели прежде. Возможно, дело было в одежде, в которую она переоделась в мгновение ока (почему-то Влада подобное не удивило), а может, и еще в чем-то. Лицо Марии будто сияло изнутри ласковым теплым светом. Светлую толстую косу, отросшую едва ли не до колен, она перекинула на грудь. Платье небесного цвета очень подходило к ее глазам.
Живая, красивая, добрая… Влад помнил ее совсем иной и ни на секунду не забывал мертвое тело с заострившимися чертами и орнаментом крысиных укусов на щеках, шее, руках. Он не присутствовал на прощальном обряде, но оно и к лучшему. Какая разница, что сделали с телом – предали ли огню или похоронили каким-то еще образом, – если Мария стояла так близко, говорила с ним, улыбалась ему.
– Отведай хлебушка, и пойдем уже отсюда, – произнесла она.
– Куда? – спросил парень.
– Подальше. Я теперь свободна, ты – тоже, – Мария усмехнулась. – Ты слышал о чистилище?.. – спросила она негромко, но в груди у Влада внезапно дрогнуло, и он заставил себя дышать как можно чаще, дабы отогнать невесть откуда возникшую панику.