Симонов вздрогнул. Перед глазами возникло серое мертвое тело, руки, искусанные крысами, растрепанные волосы. Кажется, женщина… Неестественно алые губы, размалеванные чем-то красным, вдруг расплылись в широкой отталкивающей улыбке – той самой, какую Влад видел у патрульных.
– Свинья – это я, – рассмеялась мертвая девушка.
Парень дернулся. Вагоны все двигались и двигались. Да когда уже кончится этот поезд?!
– Чух-чух… тук-тук… чух-чух… тук-тук, – билось в ушах.
Последний вагон оказался ярко-красным. За ним по железнодорожным путям тянулся широкий кровавый след.
Все.
Влад уж было расслабился, когда метропоезд окончательно миновал станцию и проследовал в туннель. Рано! Со стороны Нагорной вырвалась тварь! Огромная, с налитыми кровью мутными глазами и с хоботом вместо носа – им существо скребло по полу. Жирное тело, покрытое серой грубой щетиной, лоснилось.
– Тревога! – заорал Симонов, однако никто не поддержал его и не отреагировал на вопль.
Тварь стоило отогнать или уничтожить, но бывалые дозорные не спешили стрелять. Наоборот! Тварь привлекла внимание сильнее поезда. Люди выходили из палаток, указывали на нее пальцами и громко смеялись, словно над чем-то очень забавным и ничуть не страшным.
«Она жрет только тех, кто тихо себя ведет», – вспомнил парень и снова вздрогнул. Надо срочно отыскать Кая! Он, само собой, Владу ничего не должен, но, кажется, он – единственный, кто способен помочь разобраться в происходящем вокруг!
Тварь повернула уродливую башку, чем-то напоминающую крысиную, очень внимательно глянула на Влада и захрюкала. Люди на станции схватились за животы, кто-то не устоял на ногах и рухнул, корчась от неестественных – в этом и сомнения теперь не возникало – приступов хохота.
– В средневековье существовало множество пыток, – проронил Винт. – Одна из них – щекотка до смерти…
Его голос вдруг истончился до визга. Симонов дернулся и каким-то образом перенесся со станции в туннель. Вокруг было темно, но не настолько, чтобы он не различал стен и очертаний предметов на полу. Пройдя совсем немного, он оказался в длинном и широком зале с колоннами – невероятно красивыми, стройными, очень похожими на те, которые поддерживали свод станции Кропоткинская. У Василия Петровича имелось множество старых цветных и черно-белых фото разных станций метрополитена, Влад разглядывал их в детстве и очень хотел побывать на всех, но вот Кропоткинскую он выделял особенно. Она всегда казалась ему чем-то сказочным и иллюзорным.
Светильники в верхней части колонн, разумеется, не работали, но захватывающей дрожи и восхищения это не умаляло. По своду шла трещина, из нее падал призрачный синий свет, заливавший все вокруг.