– У вас на станции неплохой, как вы выражаетесь, техник мозгами поплыл, – напомнил Кай. – Причем конкретно так: в сторону жизни за чужой счет. Гормоны тут не важны, просто тухлый внутри изначально был. И после этого вы еще боитесь по поводу девушки-умницы-красавицы? Такие – редкость, но встречаются чаще, чем можно предположить. Я, разумеется, пришлый здесь, особого веса не имею, но много где побывал и, на собственном опыте основываясь, авторитетно заявляю: женщины и мужчины в плане адекватности нисколько не отличаются, а сказки про гормоны выдумали дряни вроде жены Стрижова, которые в вечном положении, причем не на живот, а на всю голову.
Глава поохал, пробормотал малопонятное относительно женской логики и принялся перебирать бумажки на столе. Что-то его тревожило и, скорее всего, с Королевой и Иванычем никак не связанное. Кай понимал всяко лучше Симонова в таких вопросах, наверное, потому и сказал:
– Все у них в порядке с логикой. Дело в системе приоритетов и личном эгоизме. У нас он направлен исключительно внутрь. Даже когда идем в рисковую атаку или голой грудью на автомат, в голове все одно вертится: ай да я, герой, жизнь за всех положу, а если выживу, то и вовсе победителем буду. У женщин иначе, эгоизм направлен вовне. Именно потому жена может искренне гордиться успехами мужа или их ребенка. Не потому, что она сама ничего не умеет и не делает, а поскольку воспринимает их частью себя, часто неотделимой. Конечно, в каждой системе бывают исключения, но, в общем и целом… она работает. Ваша замечательная девочка ориентирована на свое дело – и это прекрасно. Не мешайте и не сомневайтесь в ней.
– Я понял, – кивнул Щербин.
На том тема и заглохла. Неизвестно, успокоился ли глава, зато проблему с палаткой решил легко, быстро отдав соответствующие распоряжения помощнику. Пусть она и оказалась ветхой, да и натянута была в непосредственной близости от входа в северный туннель.
– Очень кстати, – одобрил Кай такое расположение. – По головам не ходить, и народу меньше мозолить глаза. Мы ведь будем работать и после отбоя.
– И не так престижно, – фыркнул Щербин.
– Хотите сказать, вся свистопляска из-за этого нелепого по нынешним временам слова? – Кай натянул на лицо удивленное выражение. – Идиотизм и детский сад.
– Раз моим хорошим отношением не дорожат, то оно кому-нибудь другому понадобится, – вместо главы ответил Винт, входя в палатку и окидывая присутствующих взглядом: Кая откровенно злым, Влада – неодобрительным, главу уважительным и внимательным. Как ему удавалось смотреть на всех по-разному – неизвестно. Симонову очень захотелось поежиться, однако он лишь шире расправил плечи.