– Ладно, – сказала Люс. – Еще есть нож. – Она показала на сверкающий кинжал, до рукояти испачканный в крови императора.
Лю Синь мгновенно засунула нож в складки халата и взглянула на Люс, словно спрашивая: «Что-то еще?».
– А вон там что? – Люс показала на вещицу, похожую на черепаховый панцирь. Она видела, что эта вещь выпала из руки императора, когда они передвигали тело.
Лю Синь стояла на коленях. Она бросила на пол пропитанную кровью тряпку и сжала панцирь в руках.
– Гадальная кость, – тихо произнесла она. – Важнее любого императора.
– Что это?
– Она содержит ответы от Божества Наверху.
Люс ступила ближе, становясь на колени, чтобы рассмотреть предмет, так подействовавший на девушку. Гадальная кость была всего лишь панцирем черепахи, маленьким, до блеска отполированным и девственно чистым. Когда Люс наклонилась ближе, она заметила, что кто-то написал мягкими черными штрихами на гладкой внутренней поверхности панциря:
Лю Синь верна мне или любит кого-то другого?
Теперь слезы стояли в глазах Лю Синь – трещина в холодной решимости, которую она демонстрировала Люс.
– Он спрашивал предков, – прошептала она, закрывая глаза. – Они, должно быть, рассказали ему о моем обмане. Я… Я не могла устоять.
Дэниел. Она, должно быть, говорит о Дэниеле. Тайной любви, которую она прятала от императора. Но она не смогла ее достаточно хорошо спрятать.
Сердце Люс болело за Лю Синь. Она понимала всей душой, что испытывала девушка. Они разделяли любовь, которую не мог забрать ни один император, никто не мог уничтожить ее. Любовь сильнее, чем сама природа.
Она крепко обняла Лю Синь.
И почувствовала, как пол падает под ними.
Она не собиралась этого делать! Но ее желудок уже переворачивался, а зрение неконтролируемо менялось, и она увидела себя со стороны. Она казалась чужой и дикой, лихорадочно хватающейся за свое прошлое. Потом комната перестала вращаться и Люс оказалась одна, сжимая в руке гадальную кость. Дело было сделано. Она стала Лю Синь.
– Стоит мне уйти на три минуты, и ты уже в 3D? – сказал Билл, появляясь с фырканьем. – Не может горгулья насладиться чашечкой жасминового чая, не вернувшись назад и не найдя, что его подопечная уже выкопала себе могилу? Ты вообще подумала, что произойдет, когда стража постучит в двери?
Раздался резкий стук в бамбуковую дверь в главной комнате.
Люс подпрыгнула.
Билл сложил руки на груди.
– Явились – не запылились, – заметил он и вдруг заверещал: «Ох, Билл! Помоги мне, Билл, что мне теперь делать? Я не стала задавать тебе вопросы до того, как втянула себя в эту