Со временем он почувствовал, что его разум оживает, мужество возвращается и вместе с ним ощущение, что здесь его дом и его жизнь.
– Благослови тебя Господь, я не могу в это поверить, но ты снова вернула меня к жизни, благослови тебя Господь. – Тут он вспомнил Тесс и те пять тысяч, которые Морин вытянула из нее, услышал, как Морин говорит: «Завтра все будет не так плохо», и радость взорвалась в его груди. – Клянусь Богом, Искорка, – воскликнул он, снова прижимая ее к себе, – ты права! Мы живы, нам повезло, все будет прекрасно, и все это благодаря тебе!
– По́лно, дружок, не преувеличивай, – сказала она с чуть заметной улыбкой, пряча лицо у него на плече, не отпуская его пока от себя. – Я здесь ни при чем. – «Это промысел Божий, – думала она, – это Его особый дар нам, женщинам, как Его дар мужчинам заключается в том, что они делают то же самое для женщин в особые моменты». – Это просто жизнь. – Она сказала «жизнь», когда могла бы сказать «любовь», но не сделала этого, хотя и была абсолютно уверена, что именно любовь всему причиной.
– Я горжусь тобой, девочка. Прошлой ночью ты была великолепна.
– Ладно, ладно, только я вообще ничего не делала. Пойдем, тебе пора отдохнуть.
– Отдыхать некогда, мне необходимо увидеться с сёей.
– Ты поспишь немного перед собранием, я разбужу тебя и приготовлю чашку чая. Ты можешь воспользоваться моей кроватью, Альберт говорит, что это наша комната до тех пор, пока она нам нужна, и я вышвырну из нее любого.
Улыбаясь, несмотря на совершенное изнеможение, он спросил:
– А ты-то что будешь делать?
Она обняла его:
– Буду держать тебя за руку и расскажу тебе сказку перед сном. Пошли.
Тайрер открыл глаза и очутился в аду, каждая кость болела, каждый вздох раздирал грудь, глаза жгло огнем, кожа пылала. В едкой, дымной тьме он разглядел над собой японские лица без тел, два лица, их губы кривились в злобной усмешке – вот-вот они вытащат свои вилы и снова начнут мучить его. Одно лицо придвинулось ближе. Он отшатнулся и вскрикнул от боли. Сквозь туман он услышал сначала по-японски, затем по-английски:
– Тайра-сама, просыпаца, васа нет опасный!
Туман, окутывавший его сознание, рассеялся.
– Накама?
– Да. Васа нет опасный.
Теперь он видел, что свет исходил от масляной лампы, сами они находились, как ему показалось, в какой-то пещере, и Накама улыбался ему. Как и то, второе лицо. Сайто! Родственник Накамы, тот, который интересовался кораблями… Нет, это не Накама, это Хирага, убийца!
Он рывком сел и упал спиной на стену подземного хода, головная боль на секунду ослепила его, он зашелся в приступе кашля, желчь и мерзкий привкус дыма подступили к самому горлу, и его вырвало. Когда в желудке больше ничего не осталось и спазм прошел, он почувствовал, как к его губам поднесли чашку. Он жадно выпил ледяную воду, слегка поперхнувшись.