– Подземный ход. Рядом с Три Карпа. Он ходить в деревня, под ограда, под ров. – Хирага показал рукой вверх. – День сичас.
Морщась от боли, Тайрер поднялся на ноги. Выпрямившись, он почувствовал себя немного лучше. Дневной свет у отверстия колодца был приглушен клубящимся дымом, но он определил, что наверху, видимо, наступил рассвет.
– Додзо. – Акимото с улыбкой протянул ему набедренную повязку и новое кимоно.
– Домо, – ответил Тайрер, пораженный тем, насколько обгорело его собственное. Он заметил несколько ожогов на ногах, но ничего по-настоящему серьезного.
Хирага взбирался по шатким скобам, чтобы выглянуть наружу, жар загнал его обратно. Спустившись к ним, Хирага сказал:
– Не хоросый. С’риском заркий. Здесь. – Он снова предложил ему воды, которую тот принял с благодарностью. – Тайра-сама, ‘ручче ходить туда. – Он показал вглубь тоннеля. – Вы в порятки?
– Да. Фудзико, она была мертва? Вы совершенно уверены?
– Да.
– Что случилось? Я спал, а потом… это была бомба? Я помню… мне кажется, меня отбросило взрывом в противоположную сторону от… от Фудзико. Чувство было такое, что под домом взорвалась бомба. Так это и почему пожар, все в огне?
Акимото с улыбкой коснулся Тайрера и сказал по-японски:
– Тайра-сама, вам повезло. Если бы не Хирага, вы бы погибли. Вы понимаете?
– Хай, вакаримасэн. – Тайрер торжественно поклонился Хираге, добавив на японском: – Благодарю вас, Хирага-сама, опять в долгу. Благодарю вас за жизнь. – Он вдруг почувствовал слабость во всем теле. – Извините, сначала немного отдохнуть. – Тайрер неуклюже сел. – Что случилось?
– Мы говорить анг’рийски. Почему пазар? П’рахой чи’равек есть огненный бомба. Устроить здесь пазар, ветер носит огонь Иокогама, а по…
Шок вернул Тайрера к жизни.
– Поселение тоже сгорело?
– Не знаю, Тайра-сама. Нет время смотреть, но Ёсивара нет бо’рса, думай, деревня тоза. Мозет, Иокогама тоза.
Тайрер поднялся на ноги и направился к колодцу.
– Нет, нет наверх, сюда нузна. – Хирага зажег еще одну лампу. – Васа ходить с’редом, да? – Он повернулся к Акимото и сказал по-японски: – Ты останешься здесь, я провожу его часть пути, хочу посмотреть, что случилось, потом вернусь. – Двинувшись вглубь тоннеля, он опять заговорил по-английски: – П’рахой чи’равек есть огненный бомба. Хочет п’рохо гайдзин. Юзный ветер де’рать ма’ренький огонь ба’рсой огонь.
Тайрер тут же понял важность южного ветра в этом замысле.
– Бог мой, тут все кругом такое сухое, вспыхнет, как порох. Бог мой, если… – Он замолчал, цепенея от тревоги. По стене тоннеля стекала вода. Он набрал немного в пригоршню и промокнул лоб. Холод помог. – Извините, продолжайте. Плохой человек? Что за плохой человек?