— Подашь шум, выстрелю.
Саша понял, они миновали милицейский пост, а значит, везут его за город. Что им предстояла загородная прогулка, он не ошибся. Когда его вывели из машины, он даже через накинутую куртку почувствовал свежесть лесного воздуха. Потом ступени вниз и сыроватый запах плесени, его втолкнули, он упал на твердый цементный пол. Нанося удары ногой в разные части тела, пижон объяснял Саше, как тихо ему следует вести себя здесь, а иначе он может никогда больше не увидеть своей мамочки.
Когда мучители ушли, Саша в первую очередь попытался освободиться от куртки на голове. Руки были замотаны сзади. Ему пришлось ползать, прижимая голову к полу. Наконец куртка подалась и освободила голову, вокруг было темно. Он встал в полный рост. «Хорошо хоть не привязали, — подумал Саша. Хромая, он пошел прямо и скоро уткнулся в бетонную стену. — Это подвал».
— Петр Венедиктович, задание ваше выполнено, Котяра на месте, — доложил Витек.
— Кто охраняет его?
— Леха.
— Как он себя вел?
— Достаточно смирно, но иногда приходилось усмирять.
— Кто-то видел, когда брали?
— Одна тетка пасть свою разинула, я ей брякнул: мы менты, давай отчаливай без задержки. Она возмущалась, но отвалила.
— Молоток, Витек, — похвалил Петр Венедиктович. — Вечером поедем разговаривать с ним, а теперь давай иди, у меня дела.
Анна Владимировна, увидев вместо сына только вымоченный в молоке хлеб в руках дворничихи, ни на минуту не сомневалась, что это дело рук милиции, тем более это же утверждала и дворничиха со слов прохожей женщины, поделившейся с ней увиденным безобразием. Она знала, что Сашу подозревают, но доказать не могут, сейчас арестовали и будут выбивать признания. Чуть живая, она побежала в ближайшее отделение милиции. Там старшина через стекло ей объяснял:
— Мы, мамаша, не арестовываем, а задерживаем преступников. Содержим у себя только мелких воришек. А ваш сынок, как вы сами говорите, в убийстве замешан, это вам нужно ехать на Петровку, 38. Понятно я объясняю? Или еще раз повторить, я не гордый, могу и еще раз. Это только по телевизору критикуют милицию, что от нас ничего не добьешься, а в жизни все наоборот бывает.
Старшина еще раз объяснил, куда ей нужно ехать, если ее сына кто-то арестовал по подозрению в убийстве. Расстроенная Анна Владимировна пошла домой, позвонила мужу на работу, переоделась и поехала искать сына. К вечеру она объехала с пяток разных служб Москвы, занимающихся расследованием убийств, и нигде не сознавались в аресте ее сына. Анна Владимировна чувствовала себя плохо, ей не хватало воздуха, сердце колотилось, она присела на лавочку в парке.