Большевики вели работу в белогвардейских частях и помогали мобилизованным рабочим и крестьянам, вчерашним фронтовикам, разобраться в происходящих событиях.
Солдаты увидели, что свергнутая в октябре власть капиталистов и царских генералов восстановилась в крае с помощью войск иноземных пришельцев. Снова, как при царе, золотопогонные офицеры издевались над солдатами, а революционных рабочих и крестьян расстреливали. В войсках начиналось глухое брожение. Первая попытка восстания была сделана в архангелогородских казармах 11 декабря 1918 г. Сигналом для восстания послужил приказ отправить две роты на фронт.
— Что же, братцы, против своих пойдем?
— К черту золотопогонников!
Солдаты расхватали свои ружья, собрались в самом большом помещении казармы и начали митинг. Явился полковник Шевцов и потребовал от солдат, чтобы они пошли на молебен.
— Не пойдем на молебен и на фронт не пойдем!
Полковник незаметно скрылся. Отборная белогвардейская пулеметная команда и бомбометчики окружили казармы. Для придания белогвардейцам бодрости прибыли и английские части. Начался обстрел казарм. Восстание было подавлено. Зачинщиков расстреляли. Позади солдат, производящих расстрел, выстраивались англичане с пулеметами. Солдаты под угрозой смерти совершали свое каиново дело.
Восстания и возмущения учащались. Белая разведка, руководимая английскими и французскими шпионами, хватала солдат, и начинались расправы по суду. Сохранилось несколько приговоров этих судов. В одном из них, составленном после казни, мы читаем: «…Произведенными по этому поводу расследованиями и найденными документами была установлена принадлежность к этой организации чинов военно-контрольной команды Пухова и Шереметьева, солдата 1-го северного стрелкового полка Глазкова, солдата 1-го автомобильного дивизиона Сывороткина, гр. Павла Каминского, бомбардира 2-го отдельного артиллерийского дивизиона Поздеева, гр. Аншукова, Печинина и Богданова… Все эти лица были приговорены к лишению всех прав состояния и смертной казни через расстреляние, и приговоры над ними приведены в исполнение…»
Ежемесячно через одну только губернскую тюрьму проходило по 300–400 обреченных на казнь или медленное умирание на страшном Мудьюге. Мы не знаем имен этих верных сынов родины, так как палачи уничтожили списки казненных. Но работа этих безымянных героев не пропала даром. Они подготовили поддержку Советской России в тылу белых.