Капитон по крутым ступенькам осторожно, придерживаясь за стену, спустился в землянку, начал хватать подряд немудреный скарб и впихивать в котомку. Долго отыскивал, куда задевалось огниво. Без него в лесу костра не разведешь, ночь дикой покажется, да и небезопасно: вокруг зверья – тьма-тьмущая! И всякая тварь норовит сытно поужинать.
– Деда! – вдруг негромко вскрикнул у землянки Илейка и тут же осекся. В его голосе было столько тревоги, что Капитон бросил котомку и выбрался наружу. Внук смотрел на восток: по левому берегу Иргиза из окраины леса густо высыпали за дальностью маленькие, будто карликовые всадники. Обнаженные палаши сверкали под полуденным солнцем летучими нитями тонкой паутины в погожий час бабьего лета.
– Деда-а, – опять, но теперь почти неслышно выдохнул Илейка. – Драгуны сыскали нас.
За спиной Капитона старый Елисей трезвонил уже в колокол, подвешенный на толстой ветке тополя. От рыбных мест, от делянок ржи, путаясь лаптями в высокой траве, к жилью бежали встревоженные поселенцы. Кто успевал вскочить в землянку, появлялся оттуда с оружием и спешил на околицу, где заранее были сооружены защитные стены: два плетня, засыпанные внутри землей.
Вдали, над просторной поляной, прозвучали разрозненные выстрелы, рядом с землянками заголосили перепуганные детишки. Женщины и старики хватали грудных и несмышленых и кидались в прииргизские заросли спасаться.
– Илейка, что же это? Что творится? – Капитон вскинул к безоблачному небу руки со стиснутыми до белизны кулаками, яростно потрясал ими, словно набрался смелости судить того, кому поклонялся всю жизнь. – Всевышний, да видишь ли Ты, что деется на этом свете? Смотри же, как людей секут железом, без вины секут! Вступись, ведь Ты всемогущ!
Драгуны уже настигали тех, кто не успел вбежать в поселение или укрыться в зарослях, рубили палашами, не останавливая разгоряченных сытых коней, если только беглые не поднимали руки с мольбой о пощаде, выражая покорность перед силой. Старец Ананий, невероятно строгий и величественный, с рогатиной шел к околице.
Вокруг него собралось до полусотни мужиков с самопалами, с копьями собственного изготовления, а кто и с пистолями, с саблей или с вилами на длинных навильниках, какими еще недавно ромодановцы встречали драгун на берегу Оки. Рыжий Елисей неистово дергал за било, оглашая окрестности тревожным щемящим звоном.
– За волю нашу постоим, братья! – взывал старец Ананий.
Драгуны между тем настигли недалеко от Иргиза группу рыболовов – бывших ватажников с их одноглазым атаманом. Рыболовы не испугались, сгрудились и встретили напавших тяжелыми длинными шестами и веслами. Одноглазый атаман ловко сшиб с коня красиво одетого всадника, увернулся от другого и со спины ударил, но тут же выронил весло, схватился за голову, переступил несколько раз и упал, стал невидим в высокой траве. И его товарищи недолго сдерживали драгун, полегли рядом, лишь человек пять пораненных погнали копьями в спину к селению.