– Об этом потом, Михайло, надобно спасать киргиз-кайсацкого предводителя, – остановил многословие Михаилы обеспокоенный Лукьян. – Пресветлый Эрали-Салтан. – Он подправил коня ближе к ханскому брату, который не убрал саблю в ножны, а положил ее поперек седла и чутко слушал отдаленный людской и конский гомон под Чапом. – Пресветлый Эрали-Салтан! – почти крикнул Лукьян, чтобы привлечь внимание к своим словам. – Своими ушами слышал: Каип-хан надумал обменять тебя у старшего брата твоего Нурали на его дочь Матыр-Ханикей! А потому и отдал приказ сохранить тебе жизнь. Доверься мне и Михайло, будто ты наш пленник… А почему эти хивинские нукеры покушались на твою жизнь, пресветлый Эрали-Салтан? Ведома была им воля Каипа, как и всему войску – голову твою беречь!
Каменное, застывшее в напряжении лицо Эрали-Салтана медленно отогревалось кровью, желтизна постепенно исчезла с широких скул, в черных глазах появились искры надежды на лучшее.
– Вот как! – Эрали-Салтан пристально посмотрел на повергнутых хивинцев, которые лежали кто на спине, кто лицом в песок; и только один, с копьем в спине, лежал на боку, поджав ноги к животу. – Вот как! – повторил Эрали-Салтан. – А эти бешеные псы кричали мне в лицо, что ханский достарханчей Елкайдар выдаст им много золотых таньга за мою голову, вздетую на копье! Выходит так, что старый шакал пытался спутать помыслы своего повелителя! Если так…
– Едут! – выкрикнул рядом Михайло и повернул коня на голоса и конское ржание.
На северном бугре вновь показались конные хивинцы – это ехал хан Каип со своей ликующей от одержанной победы свитой.
Когда Елкайдар увидел живого Эрали-Салтана, побитых нукеров, купленных для убийства брата ненавистного ему Нурали-хана, сменился в лице и тут же затерялся в задних рядах свиты.
И в эту минуту Лукьян заметил поодаль своего дружка Прова, понял, кто привел сюда хивинского хана. «И тебе, стало быть, пришла мысль, что Эрали-Салтан мог объявиться здесь! Припоздал, любезный Провушка, припоздал заполучить свои тридцать сребреников! Киргиз-кайсацкий царевич уже за мной и за Михаилом числится», – с немалым удовлетворением подумал Лукьян и устало выгнул спину, чтобы рубаха под кольчугой отлипла от мокрой спины…
– И что же Нуралиев брат? Вышел встреч Каип-хану? – спросил Данила Рукавкин у Лукьяна, который умолк надолго, уйдя в свои воспоминания о пережитом.
– А что еще мог он сделать? – встрепенулся Лукьян. – Эрали-Салтан доверился моему слову. Успел я сказать Михайло, чтобы он на мою сторону встал, будто это он навел меня на киргиз-кайсацкого предводителя и помог его пленить.