– Верховые за спиной!
Этот испуганный предостерегающий крик одного из отставших погонщиков заставил вздрогнуть и оглянуться буквально всех. В муках безводья все как-то успели забыть о другой, не менее страшной опасности – о барантниках и их одноглазом предводителе.
Малыбай из последних сил оторвал голову от песка, приподнялся на локти – по гребню далекого бархана торопливо, подбрасывая копытами песок, скакали четверо всадников. Вот они ненадолго исчезли между барханами, а потом снова, будто джинны вытащили их из-под песка за высокие шапки, показались гораздо ближе.
– Это он! Одноглазый наемник! – не сдержал себя и выкрикнул, а вернее, прохрипел Кайсар-Батыр. – Выследил-таки нас, подлый сын подлого шакала и змеи! Чтоб ты подох под гремучим саксаулом и чтоб песок засыпал тебе последний открытый глаз!
Дервиш остановил коня, долго смотрел на караван киргиз-кайсаков: ни одного коня уже нет, верблюдов осталось меньше половины, а люди бредут за караван-баши, словно слепые котята за еле живой, с голоду сдыхающей кошкой…
От группы всадников отделился один и скрылся за барханом.
– За остальными в каменную крепость послал! – Мурзатай повернулся к своим спутникам. – У нас еще есть время убежать. Скорее! Теперь все в руках Аллаха – да будет над нами его защита и милость беспредельная!
Нукеры вынули из чехлов луки, с усилием натянули тетивы. Караванщики, подстегнутые страхом быть перебитыми в песках безжалостными слугами Елкайдара, заспешили на север, туда, где в дымке слабого марева уже просматривался срез высокого плато Юрняк.
Малыбай бежал по песку, волоча ноги. Пот заливал глаза, пересохшее горло хрипело. Он падал, вставал с помощью нукеров, снова бежал, не обращая внимания на глухие надрывные удары немолодого уже сердца, на тупую боль в нижней части живота. Впереди погонщики нахлестывали изнемогающих верблюдов, сами падали бегущим животным едва ли не под копыта, волочились, стараясь удержаться за длинный повод. Караван растянулся, нукеры и Эрали-Салтан остались в его хвосте прикрывать посольство.
– Скорее! Скорее, братья! – поторапливал отстающих Кайсар-Батыр. И сам дышит с хрипом, будто стальная кольчуга перетерла высохшие до звона ребра. Длинная и кривая сабля, ставшая непомерной по тяжести, тянула на горячий склон бархана.
Оглядывается Малыбай – а верховые барантники не отстают, стерегут караван, удерживаясь на расстоянии чуть больше полета стрелы: своих дожидаются, чтобы напасть всем скопом.
Обессилев совсем, Малыбай остановился – до конца плато Юрняк не более ста шагов.
– Неужели добрели… – прошептал Малыбай. – Воды, скорее… – обращался он невесть к кому, и вдруг качнулся: в глазах полыхнуло горячим сполохом. Раскинув руки, Малыбай рухнул на спину…