за то, что никогда не воевал с собственной натурой, никогда не ожидал от себя большего, чем подсказывал здравый смысл, сформированный жизненным опытом, и поэтому не разочаровывался в себе и не предавался самобичеванию. Отличный разумный образ жизни, куда более разумный, чем у Майлза, который кое-как управляет своим бизнесом, подавлен тем, что не может взобраться на приставную лестницу, попрекает себя за измену жены и с ловкостью извращенца вляпывается в ситуации гарантированно тяжелые, если не вовсе катастрофические. Может, как предположила старуха, все дело в катехизисе, когда повторяешь изо дня в день «подчиним свою волю Господу», и сколько же таких уроков преподал ему ныне выживший из ума священник, тот, что сидит на крыльце и злобно пялится на Майлза.
И о чем только эти два старых дурака могли говорить друг с другом, недоумевал Майлз.
— Миссис Уайтинг сказала, что ты опять звонил ей.
— Ну и что? — пожал плечами Макс.
— Ты обещал больше не звонить.
— Ничего подобного, — с обезоруживающей лживостью заявил Макс, твердо веривший в то, что у всех обещаний короткий срок давности. — Мы с ней родня, сам знаешь. Роби и Робидо, фамилия практически одинаковая.
— Это еще не факт, — ответил Майлз. — Ты просто хочешь, чтобы так было. В любом случае это не дает тебе права звонить ей поздно вечером и просить денег.
— Днем она никогда не берет трубку, — объяснил Макс. — Ее автоответчик фильтрует звонки.
— Между прочим, из-за таких, как ты, люди и заводят автоответчики, — сказал Майлз. — Именно такие, как ты, стимулируют развитие современных технологий.
— Я всего лишь хотел занять у нее небольшую сумму, чтобы добраться до Кис. Если бы ты мне отстегнул эти деньги, я бы не стал к ней соваться. Ты мне более близкий родственник, чем она, знаешь ли.
— Она грозится натравить на тебя копов, если еще раз позвонишь.
Макс задумчиво кивнул:
— Не иначе пришлют Джимми Минти. Господи, до чего же он был тупым мальцом.
«Поумнее твоего», — вертелось на языке у Майлза. Потянувшись вправо, он закрыл окно, тем самым завершив разговор, и вышел из машины. Снаружи, по крайней мере, не летали пенистые комочки. Обойдя «джетту», Майлз открыл противоположную дверцу с целью осмотреть порванное сиденье, затем, повинуясь голосу разума, развернулся и двинул прочь от этого безобразия. В конце концов, испорченная подушка не самая большая беда. Потому что, уходя от Уайтингов, он совершил нечто столь дикое, что даже сейчас, пятнадцать минут спустя, у него перехватывало дыхание. О чем, спрашивал он себя, ты думал?
По пути к парадной двери он задержался в доме, чтобы пригласить Синди Уайтинг на школьный футбольный матч в грядущие выходные. Встреча выпускников, так сказать. Господи боже, думал теперь Майлз, глядя на облезлую башню Святой Кэт, почему бы не подняться по приставной лестнице до самого верха, оступиться с подлой перекладины — и конец всему? Надо признать, циничная характеристика, выданная ему миссис Уайтинг, взбудоражила его. Вряд ли старуха знала о нем все, но ее сведений хватило, чтобы ему жгуче захотелось доказать ее неправоту, и не только насчет человеческой натуры вообще, но и