— В нашей семье рождаются в основном мальчики.
— Значит, пришла очередь девочки.
— Не значит. Это тебе не монетку подбрасывать.
— Если не монетка, то что тогда? — Сам Майлз считал, что подбрасывание монетки — лучшее объяснение, и не желал позволить отцу, только потому что тот взрослый, прибегнуть к какой-то другой сомнительной логике.
Макс посмотрел на него и опять улыбнулся, хотя Майлз предпочел бы обойтись без его улыбки.
— Это больше похоже на игру в кости, — объяснил отец. — Только без чисел. У кубика шесть граней, так? В нашей семье «мальчик» написано на пяти гранях. «Девочка» — только на одной. И когда ты играешь на деньги, на что ты поставишь?
Майлз произвел кое-какие вычисления и спустя минуту спросил:
— Сколько детей у дяди Пита?
Пит, старший брат Макса, давно, лет двадцать назад, переехал на запад, в Феникс, штат Аризона.
— Четверо, — ответил отец. — Все мальчики.
— А у тебя есть я, — продолжил Майлз.
— И ты тоже мальчик, насколько я помню.
— Пятеро подряд, — подытожил Майлз.
У крыльца во дворе послышались шаги: Грейс возвращалась из церкви. Оба, Майлз и отец, повернулись к окну, когда она проходила мимо. На этой неделе приступы утренней тошноты мучили ее меньше, и если она не выглядела потрясающе красивой, как на Мартас-Винъярде, то страх и отчаяние хотя и не исчезли полностью, но несколько утихли по сравнению с тем, что было сразу по возвращении.
— Девочка на шестой грани, так?
Макс размышлял ровно столько времени, сколько Грейс, бравшей с собой зонтик на всякий случай, понадобилось, чтобы повесить его в прихожей.
— Ты становишься настоящей занозой в заднице, вот что я тебе скажу, — ответил Макс.
Они оба ухмылялись, и Майлза посетило странное чувство, похожее на гордость, только он не мог определить, гордится он собой или своим отцом. Он отлично понимал, что «заноза в заднице» была со стороны Макса признанием победы сына, а может быть, даже и проявлением любви.
Войдя на кухню, Грейс, видимо, ощутила, что между отцом и сыном происходит нечто важное; опустившись на табуретку за третьей стороной стола, она накрыла ладонями руки обоих, и так они сидели довольно долго в тишине. Впервые после того, как они возвратились с Мартас-Винъярда, Майлз подумал, что все, может, опять наладится и они вернутся к нормальной жизни или, во всяком случае, к той, что была нормальной для них. Если он и жалел о чем, то лишь о том, что Макс не увидит Грейс в белом платье, купленном на острове, поскольку Грейс дня два назад отнесла его в «Добрую волю» в качестве пожертвования неимущим.