Теперь он жалел, что включил Восса в игру. И почти жалел, что вообще ее придумал. Поначалу было забавно смотреть, как ребята начинают истерить, когда ты прижимаешь дуло к виску. Хуже всего было с Тик. Он понимал даже тогда, что ее нельзя брать в игру, но Зака понесло, и он пригласил ее — и она взвилась до потолка, хотя такой реакции он точно не ожидал. Потом он показал ей, что револьвер пустой и никакой опасности не было и нет, отчего она рассвирепела еще сильнее и не разговаривала с ним, пока он не пообещал больше не играть.
И жалел теперь, что не сдержал слово. Обещание он нарушил, надеясь, что это вернет ее, когда она поймет: он опять принялся играть из-за того, как она с ним обращается. В итоге сам же и напоролся. Он понимал, что это глупо, но, глядя, как слабак Восс не дрогнув жмет на курок, он почувствовал, что облажался. Две ночи подряд он не спал, и как тут заснешь, если этот гребаный парень поднял ставку до предела, когда следующий шаг — оставить в барабане одну настоящую пулю, и тогда они посмотрят, кто и чего реально стоит. В нем крепла уверенность в необходимости этого жуткого шага, и отчасти он был этому рад. Другая же его часть, та, что не давала заснуть в ночи, была напугана, и, возможно, даже больше, чем испугавшийся до смерти гомик из Фэрхейвена со своими липовыми головными болями. Но с другой стороны, рассуждал Зак, пробираясь бесшумно по лужайке к крыльцу, может, в этом доме хранится что-то такое, чего Джон Восс боится больше любого оружия.
У самого крыльца нога провалилась во что-то мягкое, и он резко подался вперед, чтобы не упасть, а подавшись, наткнулся на какой-то железный прут, торчавший из земли. Еще чуть-чуть — и он бы рухнул на этот штырь. Голень жгло, и под порванными джинсами он чувствовал теплую кровь.
Сперва он подумал, что ступил в темноте в яму для игры в подкову, но затем обнаружил толстую цепь, пристегнутую к верхушке штыря, и на другом ее конце вполне могла оказаться большая собака — во дворе или в доме. Мысль о возможном наличии злобного пса до сих пор не приходила Заку в голову. Не успел он подумать, что его план вырисовывается слишком стремным, как скользнул подошвой по чему-то гладкому и подобрал с земли, вопреки всем законам вероятности, именно то, что ему было нужно на случай, если собака существует, — бейсбольную биту.
Он поднялся на крыльцо, стараясь ступать как можно тише, верхняя ступенька скрипнула, и Зак съежился в предчувствии раскатистого лая, но ничего не последовало. Он помедлил у двери, прислушиваясь, но в доме было абсолютно тихо, и спустя минуту Зак, прислонив биту к стене, вынул из кармана связку ключей, открывающих, как любил похвастаться его отец, любую дверь в графстве Декстер.