— Не надо бы мне, но мы с тобой столько лет друг друга знаем… Я хотел сказать об этом в ресторане, но тут появился твой старик, и я не стал, чтобы его не волновать.
— Ты о чем, Джимми?
— Тут такое дело… По городу сейчас ходит много наркоты. Скажи брату, чтобы был поосторожнее.
Майлз мгновенно ощетинился, и задела его не столько предполагаемая виновность Дэвида, сколько подразумеваемая близость между ним и Минти.
— С чего вдруг Дэвиду осторожничать?
— Эй, я понимаю. Он — твой брат. Я просто говорю.
— Нет, Джимми. Что ты хочешь сказать?
— Я просто… ничего. Забудь. Я просто говорю. Умный поймет. — Он задумчиво перебросил зубочистку в другой уголок рта. У Майлза руки чесались выхватить зубочистку и запечатать Джимми пасть, проткнув этой тонкой палочкой обе губы. — И я все думаю, как бы переживала твоя мама…
Не бить же вооруженного копа средь бела дня в самом центре Имперской авеню. Майлз развернулся на каблуках и зашагал к «джетте». Его внезапный демарш застиг врасплох отца, шарившего в бардачке. Это зрелище произвело непредвиденный эффект: Майлз двинул обратно к Минти, все еще стоявшему рядом с патрульной машиной.
— Послушай, — сказал он, — ты ничего не знаешь о моей матери, так? Поэтому прекрати упоминать о ней.
— Эй…
— Нет, заткнись и слушай, Джимми. — Ярость душила Майлза, кровь приливала к щекам. Выходит, тот привкус во рту появился не от страха, а от нарастающего гнева. — Ты… ничего… о ней… не… знаешь. Повтори так, чтобы я был уверен, что ты понял.
Джимми Минти побледнел.
— Эй, ладно. Я реально мало что о ней знал.
— Прекрасно. — Ярость Майлза поутихла, и до него дошло, что он перегнул палку. — Здорово.
— Не следовало тебе говорить мне «заткнись», — сказал Минти. — По крайней мере, не на людях. Эта форма обязывает людей к уважительному отношению.
— Верно, — признал Майлз, краснея от стыда, но не желая раскаиваться: его гнев был справедливым. — Все верно, извини. Просто не делай вид, будто ты был хорошо знаком с моей матерью.
— Эй, я всегда считал ее потрясающей женщиной. Только это я и имел в виду… — Минти осекся, вероятно заметив, что Майлз опять свирепеет. — Я лишь говорю, что твоему брату надо быть поаккуратнее. Все в курсе, что он выращивает марихуану там у себя…
— Видишь? — сказал Майлз. — Вот в чем твоя ошибка. Не все в курсе. Я, например, нет. — Это было правдой. Наверняка Майлз не знал.
— Что ты так раздухарился, Майлз? Я пытаюсь по старой дружбе предупредить тебя и твоего брата…
— Нет, — перебил Майлз, он вдруг совершенно успокоился. — Я тебе не верю. Понятия не имею, зачем ты это говоришь, Джимми. И почему в последнее время я повсюду на тебя натыкаюсь. И почему мое имя всплыло в твоем разговоре с миссис Уайтинг в судебном здании… (Минти моргнул и отвел глаза.) Но я точно знаю, что ты заботишься не о моем благополучии. В этом у меня сомнений нет. Так что отныне, если хочешь оказать мне услугу по старой дружбе, держись подальше от меня и моей семьи. К твоему сыну это тоже относится. В Эмпайр Фоллз полно девушек. Он может выбрать любую, я не против. Только одна ему не достанется, и зовут ее Тик.