— Я не тебе. Тебе вот что: крабов нам принеси.
— Камчатских?
— А разве есть еще какие-то? — посмотрел на официанта Кирилл взглядом отечественного производителя.
Тот снова вздрогнул:
— Красные, синие, японские, сухопутные.
— Все боятся, никому нельзя доверять, предадут, обманут. Не хочу в один прекрасный день остаться один. Давай наших.
— Чем будем запивать?
— Как обычно, святым духом. Дух можно сразу, — отпустил официанта Кирилл.
— Что значит — один?
— В одиночестве, — вдруг погрустнел Кирилл. — Мое отчество — одиночество, мое отчество — одиночество, — повторил он вслух дважды.
— А как понять, одинок ты или нет?
— Есть такой тест. Вытяни дома вечером руки, если они не нащупали никого, значит, ты одинок.
— Это из серии: хочешь быть ближе — обними. Иногда по вечерам я чувствую себя страшно одиноко, — посмотрел на только что выловленного и поданного к столу камчатского краба Мефодий. Тот все еще недоумевал, почему говорят на русском, а не на японском.
— Этот точно кого-нибудь, да нащупает, — поднял одну из клешней краба Кирилл. — Тебе это ничего не напоминает?
— Что именно?
— Курильская гряда. До Японии клешней подать, — засмеялся своему остроумию Кирилл и положил клешню обратно на стол. — Теперь понимаешь, почему я краба заказал? Сегодня не время ежовых рукавиц; чтобы не остаться в одиночестве, теперь необходимо научиться давать краба. История — великий учитель, если сидеть за первой партой. Вспомни предыдущий экипаж — несгибаемая воля и корпус стальной.
— Говорил я тебе — надо было делать из нержавейки. Уверен — матрица не дала бы такой коррозии.
— Ерунду говоришь. Как можно одолеть войну с фамилией Нержавейкин?! Во всем виноваты подельники, один в людей играл, как в бирюльки, другой даже спать ложился в ежовых рукавицах.
По глазам Мефодия было видно, как он начал усиленно листать учебник истории за 8-й класс, пытаясь разминировать метафоры, заложенные Кириллом.
— Не дрейфь! Даже если дрейфуешь на льдине, Мифа, — так всякий раз называл Мефодия Кирилл, когда настроение его поднималось.
— Что значит — дрейфуешь? — не понял юмора Мефодий. — Что значит на льдине? — затрещал под ним стул.
— Ледниковый период начинается, — еще громче рассмеялся Кирилл. — Не чувствуешь? — Мы айсберги в океане непонимания. Забей. Просто игра слов.
— Игра слов. «В начале было слово», потом два, а потом придумали в них играть. Все непонятки в мире от этих игр.
— Относись к этому беззаветно, — отломал клешню крабу Кирилл, понюхал и блаженно прикрыл глаза. — Морем пахнет. Ты знаешь, что у краба десять ног? Теперь я понимаю, почему на Востоке здороваются двумя руками. Вот что значит дать краба. Не полукраба, как у нас, а целого, настоящего. Оттого и договоры у них крепче. За отломанную клешню не волнуйся, на ее месте вырастет еще. Новее и крепче!