— Не нравится мне твоя логика, — пододвинул Мифа стул ближе к столу.
— Ты про краба? — посмотрел в благодарные глаза членистоногого Кирилл.
— Я про льдину.
— Знаешь, у меня друг недавно ушел, — отодвинул от себя клешню краба и запил святым духом Кирилл.
— Совсем? — тоже перевел дух Мефодий.
— Нет, на полтора года в Антарктику, — сделал еще глоток Кирилл. — В научно-исследовательскую экспедицию.
— Опять ледниковый период. Долго. За полтора года можно столько дров нарубить.
— Дрова в Сибири. В Антарктике только пингвины и снег. Абсолютная чистота.
— Я бы сказал — мерзлота. Хочешь начать с чистого листа? — намекнул на кипу бумаги в кабинете Мефодий.
— Как только с делами покончим, — понял его Кирилл.
— Дела никогда не закончатся. Каждый день — новое.
— А ты как хотел? Стоит только закрыть дело — сразу почувствуешь старость и одиночество.
— Без дела до тебя никому нет дела, — согласился с опасениями Мефодий. — Снова мы возвращаемся к одиночеству. Одиночество — это заказ времени. Раньше сбивались по двое из экономии, сейчас человеку уже незачем экономить: за тепло отвечает центральное отопление, за свет — просвещение, за влечение отвечает развлечение. Сейчас даже валюта у каждого своя. Дашь — Недашь, Веришь — Неверишь, Возьмут — Невозьмут. Мой тебе совет: делай добрые дела, тебе зачтется. Добывай криптовалюту, она единственная, которая в ходу на том свете, — улыбнулся Кирилл на полном серьезе.
— А я что, не делаю? — достал из-за пазухи сложенный листок Мефодий. Разложил, будто спальное кресло на столе: — Читай.
Напротив дома была огромная яма, которую я все не решался засыпать, и вот однажды машина, груженная песком, свалилась в кювет. Чтобы ее вытащить, песок пришлось разгрузить. Яма исчезла сама собой.
— Ты такой ерундой занимаешься. Плотским, не пора ли подумать о душе?
— Если кто-то торгует войной, я подумал: почему бы не торгануть миром? — Неожиданно лицо Мефодия раскраснелось в говядину. Тема мяса задела его за живое. — Всем миром, — по-дурацки рассмеялся он.
— Хорошая инициатива. Только давай без фарша, без котлеток. Не будем мешать все в одну кучу. В общем, я не о личном, я о духовном.
— Да кто захочет думать о духовном на пустой желудок? Это называется материализация. Это вчера нужно было хлеба и зрелищ, а сегодня мяса и чуда. Людям необходимо чудо. Надежда на чудо. Иначе так и будут стоять закрытыми. Как фасады, скрытые картоном, за картоном постоянный ремонт.
— А чей дом-то был? — снова вспомнил о письме Кирилл.
— Не знаю. В зале цвели лотосы. Это меня и подкупило. Йоги хотя бы мышечно тянутся к духовному, — налил себе еще духа Мефодий. Краб, чувствуя себя лишним, начал медленно сползать с блюда. Длинные клешни цеплялись за ножки стола, потом стульев.