Волков схватил со стола увесистый учебник и швырнул его в Лазарева.
– Бля, ты че творишь-то?! – Виктор не успел увернуться, тяжелый том угодил ему прямо в глаз.
Впрочем, в долгу он не остался, и книга тут же полетела обратно, но была ловко поймана сталкером.
– Мазила, – Волков вложил в бросок всю свою ярость и, как все отходчивые люди, тут же успокоился.
– Эй, Франкенштейн недоделанный, руку перевяжи! Ого, – Волков удовлетворенно хмыкнул, – ходить теперь тебе, парень, с фингалом во всю рожу! Не меньше недели, факт.
Женька подал Лазареву руку, помог подняться.
– А ты и рад, по ходу.
– Да не то чтобы рад. Удовлетворен. Силой и точностью удара. Ну, где там у тебя марля? Вяжи скорей, а то помру молодой, что делать будешь?
– «И никто не узна-ает, где могилка твоя…»
– Ой, Витек, ты бы уж лучше не пел.
– А лучше и не могу…
– «Эх, скольких я зарезал, скольких перерезал…» Гляжу, повязочку не хуже Пинцета соорудил. Наблатыкался. Колись теперь, что дальше.
– Да ничего, собственно. Домой иди, а вечером опять сюда. Поспать можешь. Все.
– Яволь, майн фюрер! Я пошел?
Виктор был уверен: через час «Сто рентген», а к вечеру и вся станция будут живо обсуждать Женькины сегодняшние приключения. Но ошибся: Волков действительно ушел к себе и проспал до вечера.
А Лазарев все это время не находил себе места.
До назначенного времени оставалось семь часов. Или четыреста двадцать минут. Или хрен там знает, сколько гребаных секунд! И все они тянулись, как старая резинка у трусов. Виктор пытался читать – книга полетела в угол. Затеял уборку – все закончилось на стадии наведения живописного беспорядка. Зашел к Люське, начисто забыв, что в это время она обычно на работе. Облом и тут. И Пинцет бессовестно дрых на рабочем месте…
«Если хочешь поработать – ляг, поспи, и все пройдет»… А что? Хорошая идея – убить время крепким здоровым сном. Но и сна не получилось, ни крепкого, ни здорового. Только головная боль в сухом остатке.
А вечером, когда он снял с Волкова повязку, на месте шрама красовалась едва заметная розовая царапина…
* * *
– Ну нихрена себе…
Волков с удивлением рассматривал руку. А Виктор недоумевал. Что не так? Почему не сработало с Люськой? Ей-то пыльцы досталось много больше, а результат нулевой.
– Жека, давай руку.
– Что, опять шкурку снимать будешь?
– Ты только не дерись. Мне и одного фингала хватит, – Виктор полоснул ножом по запястью сталкера.
– Больно, черт, – Волков скривился, – у меня после твоих фокусов точно на колюще-режущие аллергия выступит. Или как ты там тогда назвал? Фобия?
– Фобия не выступает. Она развивается.