– Сколько у нас осталось денег? – спросил Роджер после того, как мы выехали на шоссе.
– Сто восемьдесят пять долларов, – ответила я.
К счастью, этого должно было хватить, чтобы доехать в Ричмонд, а потом и в Коннектикут.
Я посмотрела на Роджера, который сидел рядом. Было так привычно видеть его на соседнем сиденье, что трудно было поверить – уже совсем скоро все закончится.
Мы выехали на шоссе I-40 и некоторое время двигались по нему в молчании. Каждый раз, замечая, что Роджер собирается что-то сказать, я делала музыку погромче. Когда это повторилось в третий раз и от уровня громкости в машине начали дребезжать стекла, Роджер протянул руку и выключил звук.
– Мне нужно кое-что сказать.
Я смотрела в окно, обхватив себя руками за плечи. Знала, что все изменится, когда я ему скажу. Похоже, настало время узнать его реакцию.
– Валяй, – сказала я и снова посмотрела на него.
Он смотрел на дорогу, но быстро взглянул на меня, прежде чем заговорить.
– Это была не твоя вина.
Я покачала головой. Это все равно что сказать, что небо не синее. Слова не станут правдой просто потому, что ты их произнесешь.
– Конечно, моя. Ведь я же была за рулем.
– Но это не значит, что произошедшее – твоя вина, – возразил он.
– Ты не обязан это говорить.
– Я серьезно, – ответил он, и в его голосе не было ни капли насмешки. Он убрал одну руку с руля и показал на синий фургон, который перестроился на соседнюю полосу и теперь ехал рядом с нами. – Если его занесет и он впечатается в нас, разве это будет моя вина?
– Нет, – сказала я, – но…
– Так что ты не виновата, – сказал Роджер. – И это не пустые слова.
– Но дело не только в том, кто ведет машину, – сказала я. – Я случайно подслушала разговор двух спасателей на месте происшествия. Они говорили, что это очень редкий случай. Но если бы он не был пристегнут, его, скорее всего, отбросило бы на заднее сиденье и он отделался бы мелкими ссадинами и ушибами. А я заставила его пристегнуться. Он оказался на этом сиденье как в ловушке, и фонарный столб размозжил ему череп.
Я ожидала, что мои слова заставят Роджера замолчать, но этого не случилось.
– Нет, – сказал он все тем же серьезным голосом. – Это просто предположение. Никто точно не знает. Возможно, не будь он пристегнут, его выбросило бы через лобовое стекло. Или отбросило бы на заднее сиденье, если бы он не был пристегнут. Мы никогда не узнаем. Это был несчастный случай. Ты ни при чем.
Я покачала головой, не желая его слушать. С этой виной я жила последние три месяца. Для меня не существовало мира, в котором я была бы ни при чем.