— Выходи за меня замуж, — вырвалось у Анри, и он сам испугался своих слов. Сколько раз проговаривал их про себя и сколько жестких ответов слышал от воображаемой Мари!
— Мой адвокат предупредил, чтобы все предложения руки и сердца сначала подавались на его рассмотрение.
Ответ Мари был холодным душем и по своей жестокости не уступал его самым жутким кошмарам.
— Я, что, должен признаваться в любви этому старому сморчку, — нашел в себе силы возмутиться Анри.
— Увы, — делано сокрушилась Мари. — Таковы условия моих родителей, аминь!
Анри перевел дух. То, что он посчитал жестокой шуткой, вовсе таковой не было. Просто странным изъявлением последней воли родителей Мари.
— Хорошо, где я могу найти этого достойного человека.
— А чего его искать, он сам с тобой свяжется. Только… — Мари горько вздохнула.
— Что? — испугался Анри.
— Еще никто не пережил этого, — торжественно сказала Мари. — Бу!
Анри подскочил на месте и чуть не выронил девушку.
— Боже, я уже подумал невесть что… — протянул он.
Мари по-заговорчески приблизилась к его уху и горячо зашептала: — Поскольку я являюсь очень-очень заинтересованным лицом, мой совет: пусть ему в любви лучше признаются твои адвокаты. Ты мне очень дорог, чтоб отдавать тебя на растерзание этому чудовищу.
— А остальных, значит, ты не жалела, жестокая девчонка!
— Я не хотела вам мешать, но с нашим дизайнером желает пообщаться господин детектив, — из коммутатора раздался голос секретарши.
Детектив был бодр и свеж, с настойчивостью ребенка ухватился за Мари и не выпускал ее из цепких лап, несмотря на злобный взгляд жениха.
— Нам срочно надо переговорить, мадемуазель Мари, можно просто Мари? — та не заметила, как кивнула, детектив, с опаской взглянув на Анри, вставшего в позу, и добавил, — наедине…
— Нет, уж позвольте, я хочу, чтобы мою невесту опрашивали в моем присутствии! — вспылил Анри, уж очень ему еще с первого раза не понравился ушлый и симпатичный, не без этого, а точнее, именно из-за этого, полицейский. Мари умиленно посмотрела на жениха: «Ревность ему к лицу!» и тут же дала себе мысленный подзатыльник за вульгарные и мещанские, но такие тешащие самолюбие, мысли. «Как мало мне понадобилось времени, что бы из свободной и независимой женщины превратиться в самку, гордящуюся распушившим хвост самцом!».
— Увольте, какой допрос — дружеская беседа! — тем временем увещевал разгневанного жениха детектив.
— Ладно, пусть уже скажет, что хочет, — решительно сказал Мари, — , а то это надолго затянется. Анри, я не хочу ради каких-то древних и скучных тайн переться в участок.