– Вопрос в том, для чего мы вообще сунулись на эту латифундию? – пожал плечами Ногур, задетый тоном, в котором говорил с ним Рут. – Атак да, вопросов как-то больше нет. Не было бы этой виллы, не было бы, собственно, самих вопросов. Вот как-то так.
– Не прикидывайся дурачком, Ногур, – в разговор вмешался еще один мой боец, молодой, но опытный Парой, лицо которого оставалось невозмутимым. – Все ты прекрасно знаешь! Нам нужны люди! Лукулла не одолеть без пополнения наших рядов! Нас осталось слишком мало!
Ногур отмахнулся.
– Кто из нас дурачок, так это ты! Вы же знаете, что добрая часть здешних латифундий принадлежит не кому иному как Луцию Лукуллу и его отпрыскам! Рабов сюда он тащит прямиком из Азии, из числа военнопленных, из тех, что не удается продать на рынке, да заодно пачками скупает всякий сброд по дешевке, какой кроме него одного никому и не нужен! Одни насильники, убийцы да прочие! Думаешь, просто так у него здесь столько охраны? – фыркнул раздраженно гладиатор. – Если у тебя есть что сказать, то говори, если нет, то не сотрясай попросту воздух!
Парой промолчал, не считая нужным разжигать конфликт, но остался при своем мнении. Слова Ногура стали для меня новостью. Я понятия не имел, что большая часть латифундий в Апулии принадлежит Луцию Лукуллу.
– Мы здесь для того, чтобы объединить силы с этими паршивцами? – удивился Остар.
– А для чего мы покидали лагерь, делились на группы и разбрелись по Апуллии? – усмехнулся Ногур. – Чтобы дать свободу таким вот отребьям, как эти! Клянусь всеми богами, они ее не заслуживают! Я срать с ними не сяду на одном клочке земли, не то чтобы встану спина к спине с мечом в руках!
– Кто знал! – вскричал Остар.
– Лучше бы я остался в лагере, выпил вина, выдрал каннскую шлюшку да пропустил партию другую в кости, – охотно согласился кто-то из гладиаторов, до того не участвовавший в разговоре. Я не успел разглядеть лица говорившего.
– Кто-то из вас думал, что этих людей можно исправить? Как по мне, то нет! – заявил равнодушно Парой.
– Клянусь небесами, если подобное повторится, я лично перережу глотки нелюдям! – вспыхнул Ногур.
– У тебя еще будет такой шанс…
Желваки на моих скулах заходили. Стоило дальше попустить подобные разговоры в своем отряде, как дисциплина полетит ко всем чертям. Вольному воля, гладиаторы имели право высказаться, но свои колкие шуточки тот же Ногур вполне мог оставить при себе. Переводить дело в треп, сомневаться значило ставить под угрозу весь наш план. Этого я не мог допустить. Я приготовился проскакать вперед, чтобы вмешаться в разговор своих бойцов, постепенно скатывающийся в непредсказуемое русло, но Рут поймал меня взглядом и медленно покачал головой, прося не вмешиваться. Формально этот отряд подчинялся Руту, и гопломах заверял меня, что держит все под полным контролем.