Девчонки были ужас как довольны — аж подпрыгивали. Только и слышалось:
— А я ему…
— А я ей…
— А я её за волосы…
— А я его как цапну за ухо…
И всё в том же духе. Пришли домой, и я их осмотрел. Да, платья, конечно, в клочья. Но никаких увечий нет. У Эдит синяк на пол-лица, у Киры здоровенная шишка на лбу, а у Лин оцарапана шея и след укуса на плече. И здоровый синяк на левой ягодице. Но всё равно они довольно хохотали. Правда, ночью пришлось просто спать. Они долго не засыпали — всё делились впечатлениями, — но наконец угомонились. Ничего, я своё потом возьму, в двойном размере.
На следующее утро пошли в медцентр, лечиться. Там увидели стайку девчонок, таких же потрепанных. Мои тут же бросились к ним. Я думал, опять будут драться. Нет, смеясь, обнялись и принялись что-то друг другу рассказывать, размахивая руками. Потом полчаса в капсулах — и домой. Девчонки обменялись с новыми подружками контактами. Оказались студентками. Все из хороших семей. Ну правильно — отдых тут недёшев. Дома девчонки, раздевшись, покрутились у зеркала, не обнаружили никаких изъянов и набросились на меня. Решили отыграться за ночной простой. Я только «за». Потом все помчались на пляж, и всё вошло в свою колею.
* * *
Когда я пришёл в свою беседку, Афра предложила мне изготовить какой-нибудь не очень сложный прибор. Например, следящую камеру.
— Слушай, как же я её буду делать? Там же кроме металла ещё и пластик, и электроника.
— Ничего страшного. Всё это есть вокруг тебя. А технологическая карта у тебя в базе.
И опять начались мои мучения. Хотя длились они не так уж и долго — всего два дня, и камера готова. Правда, работать она категорически не хотела. Ни от нейросети, ни от коммуникатора. Ещё два дня мучений — и всё стало в порядке. Отладил. Изготовил десяток камер, развесил их по всей территории дворика и объединил их со своей нейросетью. Не с Афрой, конечно, а со своей старой сетью. Теперь я всегда знал, что происходит на нашей территории. Работал я и с людьми. Афра настояла.
— Понимаешь, ты видишь сразу всех людей, а должен видеть не только всех, но и по выбору. Даже отдельных людей. Уметь их сопровождать, узнавать их. Уметь не просто их гасить, а отключать определенные органы. Например, руку или зрение. Полностью или частично. И надо поработать над эмпатией. Как следует поработать. То, что ты умеешь, совсем мало даже для твоего уровня ментоактивности. А можно поработать с лейкоцитами в крови человека. Можно, например, усыпить макрофагов. Этим ты откроешь дорогу пирогенам, теплопродукция начнет превышать теплоотдачу в гипоталамусе в головном мозге. У человека сразу разболится голова, поднимется температура. Представь себе, на военном совете перед сражением у командующего начнутся такие проблемы, и он просто потеряет сознание. Военный совет сорван. Что они сделают в таком случае? Отступят на заранее подготовленные позиции, то есть попросту сбегут. Это если заместитель толковый попадется, а если нет, то без руководства это верный разгром. И война, считай, выиграна. Ведь воюют не просто так, а ради какой-то цели. Например, чтобы отбить какую-то систему. И если противник отдает её вам без боя — тем лучше. Вот так без единого выстрела можно выиграть войну. И никто ничего не поймёт. Ну приболел человек — с кем не бывает. И таких вариантов очень много. Чтобы добиться своей цели, не обязательно убивать человека. Даже лучше не убивать — меньше подозрений. А у тебя только одно: нет человека — нет проблемы.