— Это что, наложница может спокойно ходить по городу и её никто не тронет? — это уже Лин.
— Скажи, а у вас женщина везде может ходить по городу?
— Теоретически да. Но если не хочешь поиметь неприятности на одно место, то в некоторые районы лучше не соваться.
— И у нас так же. Например, у нас на станции наложница может ходить где угодно, но на нижние уровни лучше не ходить. Хотя там и мужику лучше не появляться без тяжелого абордажного скафа.
Девчонки сидели и переглядывались. Ох, что-то они задумали. Только бы не надумали все в наложницы податься, я и с одной Кирой не знаю что делать. Вообще-то всё это рассказывал именно для неё.
— Скажи, Ник, — спросила Кира, — а почему наша капитан называет тебя бешеным отморозком?
— Ну, меня, бедного, всякий обидеть норовит. — Мы посмеялись.
— А если серьёзно?
— А если серьёзно, то, наверное, потому, что я терпеть не могу тех, кто мнит из себя чёрт-те что, на самом деле ничего из себя не представляя. Они пустышки. Пустое место. Поэтому я могу пройти, наступить и раздавить, не заметив. Пустое место разве можно заметить? Ладно, я спать. Чур, я первый в душ! А то вас четверых пока дождёшься, ночь уже закончится. Я быстро.
— Ладно уж, иди, — за всех решила Кира.
Я быстренько помылся, замотался в полотенце и пошлепал босиком к кровати. Снял полотенце и нырнул под одеяло. Велел искину корабля приглушить освещение и закрыл глаза. Я уже задремал, когда ко мне под одеяло нырнула Кира. Я её сразу узнал — то ли по запаху, то ли ещё как. Она прижалась ко мне, и я понял, что она совсем голая, даже без нижнего белья, как прошлой ночью. Я стал нежно поглаживать её. Сначала грудь, потом животик, потом внутренние поверхности бедер. А потом она застонала, и… и мы стали любить друг друга. Мы любили друг друга и нежно, и страстно. А потом к нам под одеяло нырнула ещё одна девичья фигурка. Потом ещё одна, и ещё… Мы угомонились только к утру. Как мы поместились на совсем не широкой кровати? Как-то поместились. Проснулся я ближе к обеду. Уже один. Девчонки сидели за столом и что-то обсуждали. Увидев, что я проснулся, ко мне подошла Кира и нежно погладила по щеке.
— Останешься сегодня?
— Да.
— Тогда я закажу и на тебя обед?
— Нет, не надо. Не надо, чтобы нас видели. Нехорошо, когда старший офицер нарушает существующие правила.
— Думаешь, никто не догадывается?
— Догадываются. Но бравировать этим нельзя. Я пообедаю в столовой, потом займусь делами и к вечеру приду.
— Хорошо, иди, законник.
Я принял душ, оделся и ушёл.
— Афра, что думаешь?
— А что тут думать? Готовься принимать сразу четырёх наложниц.