— Ты больно знаток! Он «Молодую гвардию» после войны написал. И еще двадцать раз переписывал, углубляя роль партии. А что такое «трагически погиб»?
— Так в учебнике. Может, убили?
— Простите, этот стул свободен? — К их столику подошел еще один в черном пиджаке с жестянками в руках.
— Пожалуйста, — ответил Алеша, в пиджаке сел. — Вы не знаете, кого сегодня хоронили?
— Кто ж его не знает? Александр Шрамм.
— В каком жанре? — Алеше понравилось это Лизино выражение.
— В геенне огненной.
— Нет, в каком жанре творил?
— В легком. Экспромты, дружеские шаржи, пародии. — Писатель выпил. — В языческих обрядах есть что-то жутковатое, вы не находите?
— Какая разница?
— Не скажите. Холмик под русской березкой как-то покойнее. Можно прийти и поплакать. Бедная вдова ходила, плакала — никак, нету мест, говорят, кладбища переполнены. Уникальная ситуация в истории человечества.
Алеша вспомнил Троицкое, деда и как мать бегала, хлопотала, соседи складывались на взятку (сто сорок один рубль), потом — душераздирающие сцены с бельевой веревкой и крепкий загул дня на три… закурил. Лиза, близких пока не хоронившая, отозвалась беспечно:
— Но ведь теперь этому Шрамму все равно.
— Хотел бы я в этом быть уверен.
— Вы хотите, чтоб там ничего не было?
— Естественно. Все хотят — разве не все боятся смерти?
Вот передавали по Би-Би-Си: Джугашвили уж на что закоренелый, и тот не спал по ночам.
— Не спал? — заинтересовался Алеша.
— По последним данным, он общался с духом зла.
— Это мракобесие.
— Удачное определение, — писатель покивал. — По последним научным данным… точнее, до нас доходят обычно предпоследние…
— О каких науках тут можно вообще…
— Алеш, ужасно интересно!
— Об оккультных, наука о посмертии. Это целый процесс. Этап первый: душа с трепетом покидает плоть. И облачается в свое собственное прозрачное тело, астрал — второй этап. Третий — дух высвобождается из астрала.
— Интересно, — признался Алеша. — А куда девается астрал?
— По закону превращения и сохранения энергии, плоть переходит в вещество земли, психическая сила, душевная — в ноосферу, а дух — в вечность.
— Что ж тут страшного?
— Переходы. Плоть болеет — умираем тяжко, бывает, годами. Душа больна — не дает высвободиться духу. Тут речь может идти о столетиях. Покойнику покоя хочется, а он возвращается и возвращается на место преступления. Вечные призраки.
— Так то ж убийцы! А чего бояться нормальному человеку?
— И бояться б нечего, кабы не пришел один Плотник и не сказал: за помыслы отвечаем так же, как за поступки. Например, вы мечтаете о смерти какого-нибудь человека. Считайте, что душевно вы его уже угробили.