— Господи, какие же твари…
— Скажите, Вера Валентиновна, у вас установлены видеокамеры? — спросил Соколовский. — Преступники могли побывать у вас раньше, изучить расположение зданий, конюшен, сориентироваться на территории.
— Да, конечно, есть камеры, — кивнула женщина. — Есть, я передам записи…
— А кто у вас охраняет лошадей?
— Сторож и собаки. Только сторож пьяный был. А собак, похоже, усыпили. Вы ведь знаете, что мы не первые? Уже из пятнадцати клубов лошадей угнали. Мы шестнадцатые.
— И кому нужно столько лошадей? Открывать свой конный клуб с ворованными лошадьми?
— Так вы не знаете… Лошадей воруют на мясо. Тысяч за сто лошадь сдают на нелегальную бойню, ну а дальше… Производители конины часто закрывают глаза, откуда поставки…
— Ну, я закончил, — эксперт уложил последний пакетик с образцами земли, смешанной с кровью девочки, и посмотрел на Соколовского. — Что? Задумался?
Соколовский подошел к дырке в сетке ограждения и посмотрел на лесополосу за грунтовой дорогой.
— Они их не в кармане унесли, — сказал Игорь. — Где-то их ждала машина. И, скорей всего, не на виду. И все это было неподалеку. Не поведут же они коней ночью за несколько километров.
Возле палаты в конце коридора сидела заплаканная девушка лет двадцати трех. Симоненко кивнул на нее и подошел ближе.
— Вы — Наталья Романова?
Девушка подняла удивленное лицо с опухшими от слез глазами. Потом посмотрела в удостоверение, которое ей показал мужчина.
— Мы хотим поговорить с вашей сестрой, Мариной. Насколько нам известно, операция закончена. К ней можно зайти?
— Марина спит…
— Надо разбудить, — строго сказал Валера. — Нам очень важно, разглядела ли она нападавшего.
— Не разглядела, — отрицательно замотала головой Наталья и снова заплакала. — Она не разглядела!.. Она… она в лицо не смотрит. Она аутист.
— Вот как, — сочувственно покачала головой Вика и присела рядом с девушкой. — Тогда расскажите, что видели вы.
— Я проснулась от того что Маринка закричала. Страшно. На улице. С ней, конечно, такое бывает, что кричит непонятно от чего, но тут… Я выбежала на улицу и… нашла…
— А похитителей вы видели? — снова стал настаивать Симоненко. — Может, слышали что-то?
— Я «Скорую» вызывать побежала.
— А почему вы живете на конюшне? Где ваши родители? — поинтересовалась Вика.
— Это я с Верой Витальевной договорилась, — глубоко вздохнув, заговорила снова Наташа. — Для Маринки. Гиппотерапия. Физический контакт с лошадьми снижает синдромы аутизма. Я одна с Мариной… Ей семь было, когда мама с папой умерли. Что же я наделала! Я ведь ее на конюшню затащила, чтобы как лучше! Она… придет в себя… И первым делом спросит про Орлика. Это конь такой, ее любимый…А что я ей скажу? Что? Нет больше никакого Орлика!