Борясь с тошнотой, я слушала ведущего, стараясь не смотреть на экран. Надо вытерпеть всю эту гнусь, я не могу пропустить выступление Милочки. Но после кошмарного сюжета снова началась реклама. Словом, к моменту, когда разговор зашел про убийство врача из инфекционной больницы, я была на грани истерики.
Как ни странно, разговор об убийстве телевизионщики начали с пожара в больнице.
— Представьте эту картину! — загробным голосом вещал ведущий. — Глубокая ночь. Темноту разрезают лишь высокие языки пламени. Больница горит, пациенты и врачи в панике мечутся по двору…
За спиной ведущего на темной фоне гремели взрывы, огненная стена колыхалась из стороны в сторону, словно живая. Похоже, заставка к передаче была взята из какого-то фильма про Апокалипсис. Я с презрением хмыкнула. Если бы пожар был такой силы, от деревянного корпуса не осталось бы и обгоревших головешек. Да и несчастные больные, измученный высокой температурой, вряд ли были способны в панике носиться по двору. Они с большим трудом доползли до площадки.
— И вот, в перепуганной толпе появляется незнакомка… — барабанный бой, и на месте ведущего появляется высокий человек в белом халате, с закрытым марлевой повязкой лицом. Видимо, человек изображал доктора. Интересно, повязку он нацепил, чтобы защититься от заразы или от огня?
К доктору подошла высокая девушка в коротеньком белом халате. На ее голове красовалась кокетливая белая шапочка, а лицо тоже было скрыто марлевой повязкой, больше напоминавшей хиджаб. Девушка покачнулась, словно падая в обморок, и крепко уцепилась за доктора, словно утопающий за соломинку.
— В этот момент у врача пропал очень важный препарат. — торжествующе заключил ведущий, вновь возникая на экране вместо исчезнувшей парочки в белых халатах. — И он начал проводить свое расследование. Оно закончилось печально.
Огненно-красный фон исчез с экрана. Теперь на нем появился больничный двор с хорошо знакомой мне каменной плиткой. Перед деревянным корпусом отделения в коротком накрахмаленном халатике и при полной боевой раскраске стояла Милочка. Похоже, сейчас трансляция велась в прямом эфире.
— Да, я прекрасно помню лицо девушки, укравшей препарат. — радостно говорила она в камеру. — Конечно, я обязательно узнала бы ее, если бы увидела.
Интересно, как она могла запомнить лицо, которого не было видно из-за марлевой повязки, с досадой подумала я. Если уж решили озвучить милочкину версию, не надо было устраивать маскарад. Режиссеры этой передачи просто редкие дураки. Но на самом-то деле никакой шапочки и повязки на похитительнице не было. И она вполне может поверить, что медсестра ее хорошо разглядела и запомнила…