Пока Голубев строил планы на будущее, Килин продолжал упорно крутить ручку телефонного аппарата. В трубке было слышно все, что угодно, кроме того, что было нужно.
– Алло, алло! – кричал он время от времени.
Кто–то сказал ему: «Съешь дерьма кило», но он не обиделся.
– Брось, – посоветовал Иван Тимофеевич. – Митинг проведем, протокол составим, и ладно.
Килин посмотрел на него долгим взглядом и с еще большим остервенением набросился на аппарат. И вдруг в трубке самым волшебным образом возник бархатный голос телефонистки:
– Станция!
Килин от неожиданности так растерялся, что слова не мог вымолвить, только сопел в мокрую от потных рук трубку.
– Станция! – повторила телефонистка таким тоном, словно на своем коммутаторе только и дожидалась, чтобы ей позвонили из Красного.
– Девушка! – очнулся и закричал Килин, боясь, как бы она не исчезла. – Миленькая, будь добра. со вчерашнего звоню… Борисова… срочно нужен…
– Соединяю, – просто сказала девушка, и в трубке так же волшебно возник мужской голос:
– Борисов слушает.
– Сергей Никанорыч, – заторопился парторг. – Килин беспокоит, из Красного. Мы тебе с Голубевым звоним, связи нет, народ ждет, работа стоит, время горячее, не знаем, что делать.
– Недопонял, – удивился Борисов. – Недопонял, чего не знаете. Митинг провели?
– Да нет же.
– Почему?
– Почему? – переспросил Килин. – Не знали, как быть. Дело, сам понимаешь, ответственное, а указания нет…
– Теперь допонял. – Голос Борисова иронически завибрировал. – А ты, если по малой нужде идешь, ширинку сам расстегиваешь или тоже указания дожидаешь?
Борисов обрушил на плешивую голову Килина весь запас своего сарказма, как будто сам минуту назад не звонил по всем телефонам в надежде на то же спасительное указание.
– Ну ладно, – сменил он наконец гнев на милость. – Надо провести стихийный митинг в свете выступления товарища Молотова, и как можно быстрее. Собери народ…
– Народ давно собрался, – радостно доложил Килин и подмигнул председателю.
– Ну вот и хорошо, – замурлыкал Борисов. – Хорошо… – повторил он уже не столь уверенно. И спохватился: – Недопонял!
– Чего недопонял? – удивился Килин.
– Недопонял, как собрался народ, какой народ, кто собирал.
– Никто не собирал, – сообщил Килин. – Сами собрались. Поверишь? Как услышали радио, так тут же сбежались: мужики, старики, бабы с ребятишками…
Говоря это, Килин почувствовал, что Борисову чем–то не нравится его сообщение (оно и самому Килину уже чем–то не нравилось), и, не закончив своей торжественной фразы, он вдруг умолк.
– Так, – произнес Борисов раздумчиво. – Так–так. Сами, значит, услышали, сами сбежались… Вот что, милый, ты подожди меня и трубочку пока не бросай…