— Вашего мужа узнали несколько человек. Так что сомнений в личности убитого не осталось. Вы знали, что с ним стало?
— Нет.
— Что он вам сказал, когда уходил двадцать лет назад?
— Ничего.
— Вы не заметили ничего необычного в его поведении в последнее время перед его исчезновением?
Комиссару показалось, что она вздрогнула, но он не был уверен.
— Он был обычным, как всегда.
— Вы с ним хорошо ладили?
— Я была его женой.
— Порой мужья и жены постоянно ругаются и портят друг другу жизнь.
— У нас было не так.
— Бывало, что он уходил по вечерам один?
— Нет. Когда он уходил, я выходила вместе с ним.
— Куда, например, вы ходили?
— В кино. Или гуляли по улицам…
— В дни перед исчезновением он не показался вам озабоченным?
— Нет.
Мегрэ подумалось, что она отвечает односложно потому, что лжет.
— У вас были друзья, которые ходили к вам в гости?
— Нет.
— Родственники?
— Ни у него, ни у меня не было родственников в Париже.
— Где вы познакомились?
— В магазине, где я работала.
У нее была бледная матовая кожа человека, живущего в закрытом помещении, а тело казалось деревянным.
— Это все.
— У вас есть его фотография?
— Нет.
— А я вижу, на камине стоит одна.
На ней Марсель Вивьен был молодой, веселый, улыбающийся.
— Она останется здесь.
— Я ее только пересниму и сразу верну вам.
— Я сказала: нет! Не отнимайте последнего, что у меня осталось…
Она шагнула к двери.
— Можно мне узнать адрес вашей дочери?
— А мой вы где нашли?
— В комиссариате полиции.
Она чуть не сказала ему, чтобы адрес ее дочери он нашел тем же способом, потом вторично пожала плечами:
— Ей было всего восемь, когда он ушел…
— Она замужем, не так ли?
На камине стояла фотография двух детей, на вид шести и четырех лет.
— Да, замужем. Теперь ее фамилия Делаво, Одетт Делаво. Живет в доме двенадцать по улице Маркаде. А теперь я хочу, чтобы вы ушли. После обеда ко мне должна прийти на примерку клиентка, а платье еще не сметано…
— Благодарю вас, — произнес Мегрэ не без иронии.
— Не за что.
У него было к ней еще очень много вопросов, но он чувствовал, что задавать их бесполезно. Требовалось больше времени, чтобы приручить ее, если это вообще было возможно.
Он нашел Торранса сидящим на террасе «У Маньер».
— Стаканчик пива? — предложил инспектор.
И Мегрэ поддался искушению. Это был второй стакан за день.
— Какая она?
— Упертая.
Он немного злился на нее за то, что своим молчанием она усложняла ему жизнь, но в глубине души понимал ее.
Потребует ли она выдать ей тело мужа, чтобы достойно похоронить его? Думала ли она об этом до прихода Мегрэ к ней на улицу Коленкур?
Можно было предположить, что Торранс угадал его мысли, потому что пробурчал: