— Иду на похороны.
Она поняла, о чьих похоронах шла речь, и принесла ему первую чашку кофе в семь часов.
Он попросил Торранса заехать за ним в половине восьмого на оперативной машине. Торранс приехал вовремя.
— Полагаю, сначала мы поедем в Институт судебной медицины?
— Да.
Автомобиль-катафалк уже стоял у тротуара, как и еще одна машина, предоставленная похоронным бюро.
В ней сидели две женщины и муж Одетт. Торранс затормозил достаточно далеко, чтобы их не заметили. Ни журналистов, ни фотографов не было. Четверо мужчин вынесли гроб, выглядевший очень тяжелым. Через несколько минут кортеж двинулся к Иври.
Со вчерашнего дня небо затянуло тучами, стало не так жарко. Метеопрогнозы обещали к вечеру дожди на западе страны и в Париже.
Торранс держался на значительном расстоянии от машины, в которой ехали родственники. Мегрэ молча курил трубку, глядя перед собой, и невозможно было угадать, о чем он думает.
Торранс не нарушал его молчания, что было для него, самого разговорчивого инспектора во всей уголовке, совсем непростым делом.
Катафалк проехал примерно половину кладбища и наконец остановился перед свежевырытой могилой на новом участке, где было еще много свободных мест.
Мегрэ и его спутник держались больше чем в сотне метров сзади. Мадам Вивьен, ее дочь и Делаво неподвижно стояли на краю могилы, пока в нее опускали гроб. Обе женщины держали в руке по букету цветов.
Вдове протянули лопату, чтобы та бросила на гроб первую горсть земли, но, к удивлению Мегрэ, она покачала головой и лишь бросила в могилу цветы. Одетт поступила так же, и первую горсть земли в конце концов бросил Делаво.
Он никогда не знал Марселя Вивьена, был слишком молод. Мегрэ дал ему лет тридцать. Одет в черный костюм, очевидно, тот же, в котором работал в универмаге.
Довольно красивый парень, с почти черными усами и волосами.
Все закончилось. Церемония, если в данном случае можно говорить о церемонии, продолжалась всего несколько минут. Машина, выделенная для родственников, тронулась с места. Мегрэ осмотрел окрестности и не заметил ни одной подозрительной фигуры. Теперь, когда клошар был похоронен, комиссару казалось, что истина отодвинулась еще дальше.
Он был в неважном настроении и продолжал молчать, словно по-прежнему пережевывал стоящую перед ним проблему. Убить Марселя Вивьена и даже не выпотрошить матрас, где бедняки обычно прячут свои деньги!
Мегрэ невольно возвращался на двадцать лет назад, почему и послал шесть инспекторов на Монмартр.
Приехав в уголовную полицию, он получил приятный сюрприз. Один из шестерых ждал его, очень возбужденный.