Обама упустил важную возможность: у него не было реального «плана перехода» для своей базы поддержки. Всю энергию и самоотверженность этих людей оказалось некуда девать, когда поставленная задача (попадание Обамы в Белый дом) была выполнена. Как писал Тим Дикинсон в журнале Rolling Stone, в критические два месяца после победы Обамы на выборах его хваленая кампания почти совсем угасла: это решение исследователь политтехнологий Мика Сифри назвал «преступной политической небрежностью» [435]. Затем администрация Обамы приняла роковое решение, свернув организационную инфраструктуру кампании, переименовав саму кампанию в «Сплочение ради Америки» и без спросу включив более чем 13 млн ее участников в Национальный демократический комитет, тем самым сделав это движение частью официальной партийной машины [436].
Это решение по-настоящему отдалило Обаму от его сторонников и ограничило их возможности. Так, сообщество не сумело повлиять на тех политиков из Демократической партии, которые пребывали в нерешительности относительно отдельных пунктов президентской программы — например, нового закона о здравоохранении. Кроме того, такой шаг привел к отчуждению от президента от американцев, не поддерживающих ни одну из партий, республиканцев и тех крайних левых, кто был за Обаму, но совершенно не хотел становиться частью официальной инфраструктуры Демократической партии.
Обама, оказавшийся перед лицом масштабного экономического кризиса, упорно концентрировался на реализации своей политической повестки — и (вероятно, придя в восторженный трепет при виде всех этих инструментов госуправления, оказавшихся у него в руках) незаметно соскользнул в старовластную модель.
Готовя закон о здравоохранении, Обама попытался мобилизовать свою базу поддержки вокруг некоторых важных пунктов своей программы, и ему это отчасти удалось. Но он как будто утратил тип мышления, который необходим, чтобы создать и подпитывать общественно-политическое движение, — и это сказывалось на результатах. Организация «Сплочение ради Америки» просила своих сторонников давать довольно туманные «обещания», касающиеся различных проблем (например, обещание поддержать создание государственного страхового агентства, работающего в сфере здравоохранения наряду с частными: от этой инициативы сам же Обама вскоре отказался). Но организация слишком осторожничала и недостаточно тщательно «возделывала» сообщество, поэтому не смогла по-настоящему воодушевить его. Разумеется, как раз в то время, когда обамовская база поддержки страдала от пренебрежения со стороны президентской администрации, в противовес ей росла другая хорошо финансируемая «народная сила» — Движение чаепития, которое вывело множество рассерженных людей на улицы (и заполнило ими залы ратуш) в ходе протестов против реформы здравоохранения. Это стало предвестием убедительнейшей победы «чаевников» на промежуточных выборах 2010 года, после которой люди Обамы уже не составляли большинства в конгрессе.