— Ты понимаешь, сколько будет жалоб, когда о тебе узнает Комитет? — прорычал мужчина, вперив в несчастного Гарри тяжёлый пронизывающий взгляд. Больше всего впечатляло, что пронизывать незнакомцу удавалось одним-единственный глазом — второй, правый, полностью закрывала повязка. Теперь волшебника попросту колотило: он почти физически ощущал, что этот человек жаждет его крови, а чувство опасности сдавливало со всех сторон. И пусть за спиной шесть лет «школы Снейпа», дышать становилось всё труднее.
— Я… эээ, простите, — пробормотал Поттер.
В ответ хозяин кабинета буквально пригвоздил его взглядом. Гарри попытался ответить тем же, но не преуспел. Испугавшись, что если начнёт пялиться на впечатляющий шрам, пересекавший лицо этого человека от лба до подбородка (до Грозного глаза, конечно, далеко, но тут явно не обошлось без меча), тот рассердится ещё сильнее, гость уставился на его волосы. Сомнительно, что зачёсанные назад чёрные шипы появились сами по себе, но после знакомства с Нимфадорой Тонкс лучше не спешить с выводами. Внимание юноши привлекли крошечные серебряные колокольчики, которые венчали каждый шип. И только теперь он сообразил, откуда берётся слабое позвякивание, сопровождавшее каждое движение головы этого гиганта.
— Сорок один раз, гаки, — с явным раздражением прогрохотал мужчина. — Ты появился здесь, в моём кабинете, сорок первый раз. Это на сорок раз больше, чем едва ли не все остальные смертные. Кроме тех, кто ещё не мёртв.
— Мёртв? — безучастно выдавил Гарри. Может, это только угроза?
— Да, гаки, мёртв.
Поттер понятия не имел, кто такой «гаки», но быстро сообразил, что это точно не комплимент. Обычно он бы уже ощетинился, но, похоже, на этот раз лучше держать свой норов в узде. Да и палочки нет. А этот человек запросто завяжет его узлом.
— Скажи мне, — потребовал здоровяк и опустил взгляд на толстенную папку на столе, — скажи мне, гаки, почему ты постоянно позволяешь убить себя раньше срока и снова появляешься в моём кабинете? Ты что, получаешь извращённое удовольствие, когда опять погибаешь, а у меня прибавляется бумажной работы? Или у тебя врождённая склонность к суициду? Ну? Говори!
Внезапно перенос в Японию и незнакомое прозвище превратились для Гарри в безобидные мелочи.
— Что?!
— Ах да, точно, — пробормотал мужчина. — Ты же не помнишь.
— Не помню? Чего не помню? — юный маг едва ли не завопил. В конце концов, у каждого человека есть предел, и собственного он только что достиг. — Мне что, стирали память? Вы знаете, кто это сделал? Или это вы? Да что, чёрт возьми, здесь происходит?!