– А кто такая миссис Джеллибин?
– Джеллиби. Это из Диккенса, ненормальная благодетельница, строчащая гневные письма об африканских сиротках, пока ее собственные дети на другом конце комнаты лезут в растопленный камин.
– А что такое перепих?
– Хм… Суть в том, что, если объединить этих персонажей, получится Элинор.
– Ясно, – сказал Роберт. – Сложновато.
– Да, – кивнул папа. – Видишь ли, Элинор пыталась купить себе местечко в небесном партере, пожертвовав все деньги на «благотворительность», но на самом деле, как ты убедился, приобрела лишь билет прямиком в ад.
– Мне кажется, нехорошо с твоей стороны настраивать Роберта против бабушки, – сказала мама.
– А мне кажется, нехорошо было с ее стороны не оставлять мне другого выхода.
– Это ведь ты чувствуешь себя преданным – она твоя мать.
– Она подвела всех нас, – не унимался папа. – Вечно твердила мне, мол, вот это и это – для Роберта, но все ее подачки родным одну за другой сорвало с пьедесталов и засосало в черную дыру фонда.
Мама некоторое время провела в молчании, потом сказала:
– Ладно хоть в этом году к нам не приехала погостить моя мама.
– Вот уж действительно, – согласился папа. – Надо культивировать в себе чувство признательности.
После этого краткого мига гармонии обстановка в машине немного разрядилась. Они подъезжали к дому. Закат в тот вечер был ничем не примечательный, облака не превращались в лестницы, горы и палаты – просто небо вокруг холмов окрасилось в прозрачный розовый цвет, а в темнеющей его части висела краюшка луны. Когда машина затряслась по ухабистой подъездной дорожке, Роберт почувствовал, что оказался дома, – впрочем, это чувство надлежало поскорее забыть. Зачем бабушка устроила всем такую подлянку? Уж очень дорого стоит местечко в первых рядах рая. Роберт взглянул на спящего в автокресле Томаса и вновь стал гадать: действительно ли он ближе к «источнику», чем все остальные, и если да, то хорошо ли это? Бабушкино нетерпеливое желание вновь окунуться в сияющую неопределенность вдруг наполнило его нетерпением другого рода: захотелось прожить жизнь как можно определенней, прежде чем время прикует его к больничной койке и вырвет ему язык.