Патрик поехал прощаться с Элинор. Мэри взяла с него обещание не произносить злых прощальных речей – ведь это может быть его последняя встреча с матерью. Если его предупредят заранее, он, конечно, прилетит подержать ее за руку перед смертью, но будем реалистами – вряд ли они всей семьей поселятся в «Гранд-отель де Бен», чтобы постоять у ее смертного одра в доме престарелых. Мэри вынуждена была признать, что с нетерпением ждет окончательного ухода Элинор из их жизни.
– А если мы убьем Шеймуса, дом достанется нам? – спросил Роберт.
– Нет, его унаследует следующий директор фонда.
– Так нечестно! Хотя… следующим директором могу стать я. Да! Я гений!
– Но тогда тебе придется управлять фондом.
– А, ну да, – сник Роберт. – Ну, может, Шеймус еще одумается. – Он заговорил с ирландским акцентом: – Не знаю, что на меня нашло, Мэри! Зачем я только пытался отнять дом у вас и ваших малышей? Но я одумался и хочу, чтобы вы знали: даже если вы сумеете простить меня за страдания, которые я вам причинил, сам я никогда себя не прощу! – Он разрыдался.
Мэри чувствовала, что этим наигранным слезам недалеко до настоящих. Впервые с тех пор, как родился младший, она была гораздо нужнее Роберту, чем Томасу. У него обнаружился спасительный дар: ему куда интересней было играть с происходящим, чем тратить время на попытки его контролировать. Несколько дней назад врожденная игривость Роберта уступила место тревоге, тоске и сожалениям, но сейчас она явно возвращалась. Для Мэри было загадкой, как ему удается сооружать пародии из подслушанных разговоров. В последнее время он буквально помешался на Шеймусе – и неудивительно. Мэри сумела лишь выдавить из себя сочувственную улыбку и убрала в чемодан его плавки, которые достала меньше недели назад. Все произошло так быстро. В день приезда Патрика и Роберта они нашли записку с вопросом: нельзя ли освободить «немного места в доме» для Кевина и Анетты? Утром, за завтраком, Шеймус пришел получить ответ.
– Надеюсь, не помешал? – крикнул он от входной двери.
– Нисколько. Ты так любезен, что зашел сам. Кофе?
– Нет, спасибо, Патрик. Я и так в последнее время злоупотребляю кофеином – пишу, знаешь ли.
– Что ж, надеюсь, ты не против, если я немного злоупотреблю кофеином без тебя.
– Чувствуй себя как дома, – улыбнулся Шеймус.
– А, так я твой гость? – накинулся на него Патрик, как спущенная с цепи борзая. – Или, может быть, один месяц в году я тут хозяин, а гостишь ты? Это, знаешь ли, ключевой момент. Тебе прекрасно известно, что мать передала усадьбу фонду при одном условии: в августе здесь живем мы. И мы не обязаны пускать на постой твоих друзей.