– Это было вчера, по дороге из аэропорта.
– Пустая кость, из которой высосали весь мозг, вот на что похожи наши отношения, – не унимался Патрик. – И повторить ничего нельзя, сколько ни тверди эту фразу официантке в баре.
– Я себе и этого позволить не могу.
– Поздравляю.
Патрик вдруг умолк, глаза его по-прежнему были закрыты.
Не следует ли ей проявить сочувствие? Сделать мужу успокаивающий минет? Мэри казалось, что все его крики о помощи нарочно поступают в самое неподходящее время – чтобы остаться без ответа. Патрик наверняка придет в ужас, если она полезет к нему с ласками. Или нет? Как это узнать, будучи неспособной на любые сексуальные инициативы? Мэри начисто лишилась интереса к сексу – и вряд ли дело было в интрижке Патрика. Это произошло, когда родился Томас. Мэри невольно дивилась силе произошедших с ней перемен. Они обладали авторитетностью инстинкта: все ее ресурсы были перенаправлены с ослабевшего, истощенного, порченого мужа на восхитительные горизонты, открывавшиеся перед новым человеком. Такая же история произошла с ней и после рождения Роберта, но тогда это длилось всего несколько месяцев. На сей раз ее эротизм полностью переродился в близость с Томасом. Их с Патриком отношения погибли, и без чувства вины и долга на похоронах не обошлось. Мэри опустилась на кровать рядом с мужем, несколько секунд с пустым напряжением смотрела в потолок, потом тоже закрыла глаза. Они лежали рядом и покачивались на поверхности мелкого сна.
– Ах ты господи! – сказала Мэри Роберту, вставая с пола, где она стояла на коленях у раскрытого чемодана. – Я же не отменила приезд бабушки и Салли!
– Должен сказать, это весьма печально, – проговорил Роберт голосом Кеттл.
– Давай проверим, действительно ли это так, – сказала Мэри, садясь рядом и набирая номер мамы.
– Что ж, должна сказать, это весьма печально, – ответила Кеттл на известие дочери.
Та зажала ладонью рот, чтобы не засмеяться в голос.
– Точно в цель, – прошептала она Роберту.
Тот ликующе вскинул кулаки.
– Ты все равно приезжай, – сказала Мэри матери. – Шеймусу с тобой даже веселее, чем нам… А это о многом говорит, – добавила она после долгой паузы.
Салли решила приехать к ним в Лондон и заявила:
– Это даже здорово. Со стороны казалось, что вы сидите в красивой банке, из которой высосали весь воздух. Вылезайте оттуда скорей, пока не взорвались.
– Она за нас рада, – сообщила Мэри сыну.
– Ну надо же, – сказал Роберт. – Пусть она тоже лишится дома – вот мы за нее порадуемся!
Вернувшись из дома престарелых, Патрик молча положил клочок бумаги на крышку чемодана, который Мэри тщетно пыталась закрыть, и сел на стул возле двери. Она взяла бумагу и увидела, что это очередная карандашная записка-призрак от Элинор.